Шорты XXVI шорт-лист

Поэт Олег Носов сидел у стола и грыз карандаш. Хотелось писать о женщинах: их красоте , о любви к ним, и о наболевшем, меркантильности женщин. Но в голове ни одной рифмы! Лист перед ним был чист. Раздался звонок в дверь: -Кто? -Носов , не поверишь, конь в манто! – ответил приятный девичий голос. Ошеломленный Олег открыл дверь. В прихожую процокал белый крылатый конь. Вокруг шеи летающего коня был намотан шарф. […]

Он просыпался раньше солнца. Как нищий считает монетки, пересчитывал остатки здоровья, — «чтобы жить – мало. Хватает, только чтобы не сдохнуть», — стучало в висках. В окно не глядел. Каждый раз, стоило ему туда посмотреть, она исчезала. Оставался только её образ. Образ ночной. Сегодняшней, дневной, она не была никогда. Звонко смеясь, женщина кружилась в брызгах волн голубого моря. Часто они сидели, держась за руки на высоком утёсе, и смотрели на

Вот и наступил март. Он начался сыростью растаявшего снега и пронизывающим насквозь ветром. А с утра солнце. Смотрю в окно и кажется, что там уже тепло. Солнечные зайчики от машин слепят. Люблю наблюдать за прохожими из окна. Они бегут кто куда. В отличие от них, мне некуда спешить. У пенсионера жизнь размеренная: то в поликлинику, то в собес. А ещё можно в парк голубей кормить. Да, пожалуй, пойду подышу свежим

Я проснулся от того, что мать, размахивая резиновым видавшим виды фаллоимитатором, гоняет едва волочащего ноги отца с криком: “Опять нажрался, сволочь?! Говорила, изобью?! ” Вечер был обычным, но на этот раз она решила выполнить свою угрозу, экспромтом возникшую пару недель назад во время уборки в её шкафу. Я встал, а получивший таки по лбу отец начал укладываться в дежурной позиции перед телевизором в зале. – Ну говорила же, что нажрётся?!

Донна Роза в замешательстве. Кого из них выбрать? Судью Кригса или Бабса Баберлея? Оба чертовски хороши и без ума от неё. Но вот незадача, она мужчина. Подумаешь мелочи, кого это остановит! Пожалуй Кригс. Он галантен и так несчастен. Нет, Баберлей, он так страстен. Ах, какая мука перебирать поклонников! В комнату постучались. – Донна Роза, я принёс ваши любимые фиалки. Собрал на опушке вот этими вот руками, и хочу бросить их

Он не знал, куда заведёт дорога. Не думал, просто уходил. Уходил от сырого, зловонного неуюта, от ничего не ожидающей угрюмости быта. Весенний путь обнажал, будоражил наслаждение запахом, пробужденной от холодной стужи, земли. Даже, увиденный в сгущающихся сумерках старенький хуторок среди пышных веток сирени, вовсе не казалось невзрачным. Во дворе хлопотала молодая бабенка. – Есть что пожрать? – прохрипел он. От неожиданности баба охнула, но быстро опомнилась и опрометью метнулась в