Конкурсы

В траурном зале витал густой аромат лилий, навязчивый и сладкий, словно предсмертный поцелуй. Маргарет окинула взглядом скорбящих подруг. Лица, словно застывшие маски, скрывали бурю эмоций. В глазах — океан невыплаканных слёз. — Помните, как она говорила: “Это платье — мой талисман, моя счастливая звезда”? — прошептала Люси. Элис кивнула, утирая слезу: — Да, оно словно магнитом притягивало славу, деньги и внимание мужчин. В воздухе повисла тягостная тишина. Маргарет, собравшись с […]

Танцы накрылись. Осталась только учёба. С грустью смотрела Саша на школьные тетради. Послышались тихие шаги – это батянька. Осторожно положив на стол шоколадку, он обнял Сашу за плечи и на ушко сказал: – Не плач, сходишь в другой раз. Она молча кивнула, он ушёл. Саша схватила шоколад и понеслась на пятый этаж, к Ленке. Только бы дома была. Постучала. – Тебе чего? – спросила Ленка. – Вот, – Саша протянула

В Париже Сергей был первый раз. Больше всего в столице Франции его привлекал Монмартр. Поселился он именно там, в отеле, стилизованном под притон позапрошлого века. Его номер был назван в честь одной из куртизанок того времени. Знаменитый холм оправдал ожидания. С трудом найдя свободное место в кофейне, он с помощью разговорника попросил кофе с круассаном и принялся рассматривать людей. Выделялись японцы, остальные сливались в серую массу. Джинсы, футболки, кроссовки… —Извините,

Коко Шанель, так называли за глаза сотрудники Мариванну. Птицефабрика, которой она владела, росла из года в год. Пеструшки неслись как сумасшедшие, бойлер шёл нарасхват. Новые корпуса, высокие технологии. А как любили Коко районное начальство, налоговая и санпин. После очередной проверки всегда уезжали с полным багажником. Да какие красивые цифры в отчётах. Домище у Мариванны был тоже что надо. Сельчане, половина из которых были работниками птицефабрики, любили посудачить, кто же шастает

Попал я в январе в госпиталь. Снайпер подстрелил меня, когда я проход к немецким позициям разминировал. Но повезло: пуля зашла в грудь рядом с сердцем. После операции несколько дней очухаться не мог. Медсестра даже призналась: «Доктор не верил, что ты выживешь». Ответил ей: «Как же умирать, когда такая красавица за мной ухаживает?» Помню, как она раскраснелась. Рыжая, веснушчатая, милая. Я её Солнышком называл, а она меня Медведем-крепышом. Оказалось, что мы

Многи потешались над ней за глаза: – Попугай! – Цыганка Дуся! – Клоун! – Безвкусица! В лицо же сладенько улыбались: – Прекрасно выглядите, Евдокия Пална! А как же иначе? Жена шефа! * Выросшая в пьющей семье, вечно ходившая в блёклых обносках, Евдокия с первой же зарплаты купила себе фиалковую блузку, ярко-жёлтую юбку и летящий розовый шарфик. Счастливая неслась по улице, разглядывая себя в витринах. И врезалась в Счастье. – Куда

– Ба, дед, – тараторила в трубку Манька. – Пятого у меня свадьба, жду! Дресс -код – смокинг и маленькое черное платье, но вы можете не соблюдать! Вы мои самые любимые!.. – Какой еще дресс-код, – бурчал Андрей Ильич после разговора. – Глупости. – Мода, – задумчиво отозвалась Анна Ивановна. – А ты знаешь, у меня ведь никогда не было такого платья. – Тебе черное не идет. – Разве? Через

Когда-то давно эта вредная старушка была самой озорной девчонкой в школе. Стреляла из рогатки и играла с мальчишками в войну. А потом, на выпускном она надела маленькое чёрное платье, чёрную шляпку и чёрные туфельки со звонкими каблучками. Наряд сшила сама, прямо из старого журнала мод. Как Коко Шанель. А Виктор Ильич по прозвищу Циклоп подошёл и тихо прошипел: — Ниткина, как можно такое короткое надевать. Ну, прямо трусы у всех

Аня с грацией пантеры подошла к столику, повертелась, давая подругам возможность навосхищаться и назавидоваться, но следя, чтобы их настроение не испортилось сильнее задуманного. — Ну ты, Нюта, расцвела, как любовь к оливкам после 25 — неожиданно и стремительно. В чём секрет? — Это всё платье. Лишнее убирает, где надо — добавляет. Цвет лица улучшает… И понеслось: разговоры, смех. Боль пришла внезапно. Вспомнился хриплый шёпот: «Дольше трёх часов не носи. Иначе

– Чего только женщины не придумают, чтобы скрыть изъяны! Старшая сестра пригубила бокал с нектаром и посмотрела на среднюю. Та выгнула спину, приняв позу кобры. На фоне полной луны изгибы её тела казались ещё прекраснее. – Вот и я об этом! – старшая кивнула в сторону средней, – народ с великой историей, подаривший миру камасутру и йогу. А женщин завернули в тряпьё. Средняя сестра села в позу лотоса. – Нам-то