Конкурсы

Внедорожник, переваливаясь на ухабах, преодолевал пышущие зноем, кисло пахнущие перепревшей хвоей вырубки. Золотозубый бизнесмен в переливчатых солнцезащитных очках, как видно, был в хорошем настроении, подпевал несущейся из динамиков хрипелке “Самый лучший день”. Следом по бревенчатой гати, местами размолотой в щепы, тянулся целый караван: харвестер, форвардер, трелёвочный трактор, лесовоз, бытовка с лесорубами. Бизнесмену не терпелось получить прибыль с только что взятой “в долгосрочную аренду” делянки. – Видно, зимой пилили, хороший лес […]

Вадик в Академии художеств не блистал, так её и не окончил. Увлекался цифровой фотографией, товарищи называли его иронично “фотохудожник”. С рисунком и композицией у него была беда. В лучшем случае мог ретушировать снимки в фотоателье. Я же, напротив, подавал надежды. Не последний акварелист, работы маслом пусть не уровня Третьяковки, тоже не слабые. Кто бы знал, что мода на “рукопашные” картины пройдёт. Покупающие Рафаэля и Караваджо даже не смотрели в сторону

— Запомни, сынок, основной гешефт получают не те, кому повезло завладеть территорией, но те, кому удалось заполучить подряд на её обустройство! — Бенджамин Кац любовно треплет сына Изю по пухлой щеке, возлагает руки на кудрявую рыжую головёнку, увенчанную кипой, благословляющим жестом проводит ладонями по туго завитым пружинкам-пейсам. — Сотри, примечай, учись! Звонка от клиента не приходится долго ждать. — Слушаю вас. Какой у вас участок? Сдвоенный? Удесятерённый! Поздравляю, есть где

Люда варила что-то в кастрюле, которая стояла на плите. Тут же ложка выпала из её руки, и она мгновенно поймала её, не дав упасть. Повар должен быть острожен. “Спасибо, что всегда поддерживал меня, Влад..” – тихо сказала Люда. “Доча, я хочу чтобы в будущем ты стала поваром!”. В голове девушки пробудились воспоминания. Люда всегда любила думать. Сама она не понимала, откуда идёт такой поток для размышлений в её мозгу. “Ну

— Ну-с, друзья, есть ли у вас вопросы? Профессор Непомнящий закончил лекцию по проблемам амнезии и деменции, и теперь, стоя за кафедрой, взирал на присутствующих поверх очков. В верхнем ряду амфитеатра поднялся, изогнулся над столом рябой дылда, известный под прозвищем «приколист». — Никак не пойму, доктор, как можно заниматься потерей памяти? Ведь если что-то потеряно, то его уже нет. Как же понять, что оно раньше было? И как узнать, какой

Мир перед ногами – целая пропасть, шагни и упади. Мне пророчили хорошее будущее, но, даже с хорошими оценками ничего хорошего я не могла напророчить себе. Когда спрашивали, какую я по душе выбрала профессию – отвечала, что такой не существует. И к своему ужасу была права. Я не знала такой профессии и потому в будущем моей страны мне не было места. Я очень хорошо знала биологические науки, а сама тыкалась как