Конкурсы

Карл был музыкантом. Играл он здорово. Так, бывало, целыми днями шпарит на этом своем кларнете. Не ест, не спит, не гуляет. Талант. А по соседству девушка жила, Клара. Рыжая такая. Любила она музыку и страшно завидовала, когда слышала игру Карла. Умей она играть, еще б и не такое выдала. Но какая там музыка – однокомнатная халупа и бабка в вечном запое. Клара школу и то не закончила. Работала, где придется. […]

В такие минуты Макс закрывал глаза, делал глубокий вдох и на счёт три медленный выдох. Нужно успокоить сознание. Пока круги на воде не уймутся, дна не разглядеть. Как понять, какой выбор окажется верным? Искушение выбрать лёгкий путь вместо извилистого высок, да и Макс по опыту знал – не всегда тернии приводят к звёздам. Сверху виднее, что нам уготовано. Если человек идёт своей дорогой по жизни, то его будто невидимая рука

– Здесь десять миллионов! Рогатый гость раскрыл чемодан. У меня дернулся глаз. Рогатый усмехнулся. Я немолод. Давно развелся. Дети женаты. Квартирка маленькая, своя, без долгов. – Что тебе надо? Мою душу? – Нет. – Стать твоим рабом? Убийцей? Маньяком? – У меня их легионы. Я побарабанил пальцами по столу. Шикарные курорты. Опытные врачи. Роскошные женщины. Море жрачки и выпивки. – Отказываюсь. У рогатого дернулся глаз. Я усмехнулся. – Ты даже

Теплый июльский вечер плавно переходил в ночь. Фиолетовое небо ещё нарезали стрижи, но шум улиц становился всё тише и тише, уступая место сладкому аромату нагревшихся за день цветущих лип. Они стояли на террасе мансарды высотки и пили вино. Друзья по вузу, коллеги по работе, он и она. Вечеринка в честь начала отпуска. Все уже разбежались, а они всё не могли наговориться, предаваясь воспоминаниям юности. – Все наши парни завидовали твоему

К тридцати годам Адамов не раз обжигался о формулу любви, но по-прежнему искал исключений. Обаятельный юноша имел успех при знакомстве с дамами, но когда они встречали его приветливую съёмную однушку, то сразу холодели. А те, кто всё же съезжался с ним, уходили на пятый день. Когда пришла пятница, Адамов крепко поцеловал очередную пассию и направился в кафе, чтобы залить подступающую юбилейную печаль. Спустя час позвонил друг. – Как обычно? –

В это утро особенно сильно пахло озоном после ночи дождей. Мир казался прежним – не выходи! Шел 2030 год, люди не ограничились верой в бога, им религии было недостаточно. Только лишь и всего, что забыли про обратную строну медали: дьявола. Человек способен на многое ради веры, особенно, если она слепая, без здравого смысла. Они его потеряли еще десяток лет назад, когда мир погрузился в телефоны и люди перестали общаться в-живую.

– Любит наш церковный народ лукавого, ничего уж тут не попишешь! – настоятель огладил под шёлковой рясой увесистый “аналой”, дав знак виночерпию подлить из лафитничка фирменной монастырской наливки. – Как так? Это почему же? – раскрыл рот с недожёваной постной капусткой послушник Терпигорев, третий день околачивавшийся в обители. – А вот почему! “Отче” завсегда поют поскору, будто на пожар торопятся, а “лукавого” в конце распевают всенепременно елейно, едва не прижмуриваются

– Внимание! Отставить разговоры!.. Эй там, в хвосте колонны, я для кого надрываюсь?! Солдаты вытянулись по стойке смирно. – И чего это командир такой злой? – прошептал Топс. – Чего, чего… – тихо ответил сосед. – День жаркий. Полгорода на пляже. Сегодня мы в третий раз около него оказались, и нас снова подняли по тревоге. Кому такое понравится? – Заткнитесь, вашу мать!.. – зашипели сзади. Над строем повисла напряжённая тишина.

Прогуливаясь со своей собакой, странное существо сначала пробежало мимо меня, а потом и вовсе оказалась перед моим носом. Оно оказалось рядом так быстро, что даже собака не успела залаять. – «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого», – проговорило оно. Меня словно заморозило от страха. А существо, напоминающее человека, смотрело на меня, дожидаясь ответа. Но я в оцепенении не мог проронить ни слова. – «Не введи

– Мам, шесть и три. Всего шесть и три! – Серёж, говори правильно – шесть целых три десятых миллимоль. – Значит можно! – радостно закричал мальчик. – Долька шоколада? Кусочек брауни? Столовая ложка варенья? Чайная? Лицо мамы давало понять, что не стоит рассчитывать ни на что из перечисленного. – Мармеладный мишка? – не унимался ребёнок. – Карамелька? Эклер или профитроль? Постоянно их путаю. Маленькая безешка? Наконец, терпение матери закончилось: –