Хоррор

На этот раз ничего, кроме раздражения, шёпот не вызывал. Ни страха, ни удивления. Будто встретил успевшего надоесть навязчивого знакомого, от которого давно знаешь, чего ожидать. Возможно, сказывалось чрезвычайное напряжение, связанное с появлением моего состарившегося двойника, а возможно, я просто устал постоянно бояться и удивляться.

Сердце колотилось. В голове гудело. Несмотря на ночную прохладу, лоб покрылся испариной. Человек, так похожий на меня, смотрел из-за невысокой деревянной калитки, ведущей на огород. Длинные седые волосы, грязными сосульками свисающие до плеч, обрамляли испещрённое глубокими морщинами лицо. Правую щёку от глаза до нижней челюсти пересекал уродливый розовый шрам, видимый даже в темноте. Было слышно хриплое дыхание, попеременно сопровождающееся то свистом, то бульканьем, то клокотанием и хрустом.

– Вернуться не пробовал? – Я заискивающе посмотрел Гене в глаза. – Куда? – удивился тот, но, уловив ход моих мыслей, нахмурился. – В болото, что ли? Я едва заметно кивнул, продолжая пытливо всматриваться в его глаза и стараясь не упустить ни единой эмоции на лице собеседника. Он напрягся, сцепил пальцы в замок, опёрся локтями о стол, всем корпусом подаваясь вперёд, и, глядя на меня исподлобья, тихо, но твёрдо сказал: – Даже не думай.

Гена встретил без толики удивления. Мне показалось, даже ждал моего приезда. Что, собственно, он и подтвердил, бросая вместо приветствия: – Что-то долго ты ко мне ехал, ёлы-палы. Я тебя на следующий день уже выглядывал. Я пожал протянутую мозолистую руку комбайнёра. Тот приветливо улыбнулся и по-дружески похлопал меня по плечу. Этот простой жест показался таким тёплым и таким нереальным в этом мире, что я даже немного засмущался.

Я бежал так, будто за мной гнались не вооружённые громилы, и даже не свора питбулей, а сама смерть с лицом Регеций и щупальцами осьминога. Кое-как продравшись сквозь плотные заросли кустарника, я наткнулся на двухметровый бетонный забор. Шаги за спиной приближались и становились всё громче.