Рассказ №14 Билет в один конец

Моя рука медленно погружалась в тягучую дурно пахнущую слизь. Вонь проникала повсюду, она лезла в нос, в глаза, в рот. Создавалось ощущение, будто ты наглотался этого мерзкого запаха, и он внутри тебя, поражает все органы, и от него уже не отмыться. Глаза слезились так, что я с трудом различал мигающие цифры на верхнем табло, осталось несколько секунд, но каких же долгих. Посмотрел вниз, моя правая рука уже исчезла в слизи, а левой я нажимал верхнюю кнопку. Самое отвратительное в моей работе, это погружение. Причем за годы существования, не придумали ничего нового: ни скафандра, ни таблетки, чтобы выпил и сразу погрузился, ни скоростного лифта. Я был уверен, что ученые всё уже сотворили. Просто главный извращенец не давал воплотить в жизнь такие замечательные идеи. Ему нравилось смотреть, как человек давился слизью, погружаясь в проход к Марианской впадине. Видите ли, он считал, что человек должен был прочувствовать всю мерзость того, что ему предстоит увидеть и узнать, можно подумать без этого погруженный будет счастлив, оказаться там.
В этот раз я спускался один. Мой напарник, Сергей, был убит. Я понимал, что сейчас в этом протухшем мире, мне будет тяжело одному, но надо выполнять работу. Так вот я погружался в двести пятнадцатый раз, я помнил все свои вылазки. Ничего веселого и хорошего в них не было.
Очередное задание, очередная помойка, очередной несправедливый приговор. Вы спросите, как такое могло произойти? Ведь уже давно приговоры выносили с помощью ИИ, а он всегда суров и справедлив. Да, но случалось, его переклинивало, какой-нибудь ушлый хакер в очередной раз пытался что-то взломать, а в итоге стиралось незначительное, но такое важное слово в судебном деле. И вуаля, осуждался невиновный человек, неправильно выносился приговор, а я отправлялся в Марианскую впадину все это исправлять.
Раньше люди сидели в тюрьмах и колониях. Потом начался невероятный прогресс с помощью ИИ. И тогда ученые открыли, что под Марианской впадиной можно жить. Мир задыхался от помоев, и тогда правительства решили отправлять все человеческие отбросы в эту подводную пропасть. Здесь на самом дне земли стояла знатная вонь. Кругом плавали странные создания, лишь издалека напоминающие обычных рыб. Вроде с плавниками, но издавали звуки, как выпь на болоте. Появлялись из расщелин и нападали на людей, съедать не съедали, подавились бы, конечно, но покусать могли изрядно.
Раньше работать мешали ужасные запахи, но придумали специальные датчики, вживляемые в мозг, одним щелчком человек менял восприятие и, ему казалось, что пахло цветами и фруктами или чем – то еще. Да, говорили, что всё это опасно для жизни и люди в Марианской впадине болели и умирали чаще и быстрее, чем на земле. Тоже верно, но только многие забывали, что человеческого в них мало оставалось, и жалеть их не стоило. При этом на земле тюрьмы исчезали, вместе с преступниками. Красота, гуляй, где хочешь, ничего не бойся.
Да, бывали огрехи, как тот, что случился сейчас. Решили, что невеста Сергея его убила. Я сразу понял, что это бредня. И кто меня послушал? Правильно, никто. Бросили её в Марианскую впадину, а потом выяснили, что зря. А теперь, надо было идти, вытаскивать её на землю. Все ошибались, даже ИИ.
– Тьфу, – я с жаром выплюнул остатки слизи изо рта и вдохнул смрадный воздух полной грудью. Перещёлкнул несколько запахов на датчике в голове, захотелось оставить хвойный, немного пихты и сосны, самое то. Хорошо получилось. Надел защищающие очки и двинулся в путь.
Теперь за дело. Я ступил на самое дно Земли. Здесь грехи смешивались в одно общее месиво. Ну, и смрад здесь стоял. Ведь каждый грех, каждое преступление источал свой жуткий аромат.
И так, задачка у меня была, как всегда не из легких, найти невесту моего друга, Ольгу Умнову. Надо бы ей как на свободу выйдет фамилию сменить, а то эту уже запачкала.
Я двигался по серой зоне, здесь не было охранников. Раньше существовали, но потом стали путаться с грешниками. И ушли в их мир навсегда. Преступники не могли выйти за пределы Марианской впадины без охранника, их сразу убивал ИИ. Он у нас такой добрый и справедливый.
Я подошел к входу, всегда было противно делать эту работу, но платили уж больно шоколадно, и меня это устраивало. Я нажал на стартовую кнопку на небольшой панели левой руки. Открылась темная завеса. И я попал в ад.
Тысячи безумных, темных и даже слепых глаз обратились в мою сторону. Некоторые с явной надеждой, что пришли за ними, что их освободят раньше срока, что их приговор не справедлив. Многие же хотели, только одного, убить меня. Но они знали, что это невозможно, любое прикосновение ко мне, привело бы их к гибели. Никто из них не решился бы рисковать своей жизнью, даже такой никчемной.
Я уверенно прошагал мимо них. Запах хвои резко контрастировал с тем, что я видел. Передо мной выросла, как из-под земли старуха, мне кажется, я встречал её раньше, хотя мог ошибаться. Через пару лет пребывания здесь, лица людей менялись до неузнаваемости, на них проявлялись все грехи мира и пороки, и становилось страшно.
Я направился к столбу поиска. Забил на светящемся экране данные Ольги и стал ждать. Замелькали цифры и знаки, её искали по всему дну, определяли координаты местоположения. Но что-то пошло не так. Может от большого количества испарений серы или аммиака, экран стал барахлить. В общем, чудо – аппарат прокрутил ещё пару раз её данные и благополучно погас. Я нажал на табло левой руки, пришлось тратить свою энергию. Высветились координаты 120 с.ш. и 1400в.д.. Да, шагать прилично. Причем, совершенно непонятно, как потом выбираться отсюда, ведь в этот раз я был один. Но была вероятность, что техника придет в себя, найдется охранник, и моя вылазка закончится благополучно.
Слева кто-то противно кашлянул, я повернулся. Ну, и рожа. Неудивительно, что он находился здесь.
– Ты, кто? – Здороваться с этими уродами смысла не было, только время зря тратилось. Никогда не знал кто передо мной: вор или насильник.
Страшила в ответ скорчил рожу ещё более безобразную. Я понял, это он попытался мне улыбнуться. Жуть какая. Тут он заговорил, лучше бы молчал, ей богу, такой голос скрипучий, будто сто лет не смазывали.
– Я не осужденный, я местный, проводник. Забираю протухшие души и скидываю их в жерло земли. Они там вместо топлива. – Он странно прищелкнул языком.
– Первый раз тебя здесь вижу, хотя давно работаю. Я по делу пришел, так что не мешай мне.
– Да, знаю я, тебя Максом зовут. Ты из службы «Несправедливых приговоров», спускаешься в Марианку за невиновными грешниками.
– Они не грешники, им просто не повезло. Слушай, отвяжись, мне и так далеко идти.
– Нет, я с тобой пойду, а то сижу тут у входа без дела, дряхлею, а так много интересного тебе рассказать могу.
– Послушай, это я тебе могу рассказать много интересного. Я тут двести пятнадцатый раз. Так что, ты мне без надобности.
– Ладно, не ворчи, рядом пройдусь недолго и потом отстану. Так хочется с человеком побыть.
Меня передернуло от такого попутчика, но посмотрев ещё раз на координаты, я передумал. И если местные рыбы будут нападать, то покусают моего попутчика, а не меня. Это хорошо. Я кивнул.
– Иди, черт с тобой.
– Чертей ты не вспоминай, нет их здесь. Сказал же, тут есть проводники и кое-что похуже.
– Это что же? – поинтересовался я.
– Потом узнаешь.
– Послушай, я здесь всё и всех знаю, а ты говоришь, ещё что-то есть. Похоже, ты приврать любишь.
– После всё скажу. После. Тут случай особый.
– Ладно, не хочешь говорить, не надо. Зачем тогда обещал рассказать много интересного?
И вот, рядом со мной зашагала лохматая тварь, человеком её сложно было назвать. От людского осталась только речь. А так, горбатая спина, грязные лохмотья и трясущаяся голова на тонкой шее. Не иначе согрешил кто-то здесь ещё раз, вот это существо и появилось на свет. Хотя нет, здесь такие дела были строжайше запрещены. А если появлялся новый человек, то наверху загоралось табло. И сюда спускались люди, и забирали этого счастливчика наверх. Я глянул на шагающего рядом ещё раз. Видимо большое количество грехов скопилось в нем, вот и подпортилась его внешность.
Я посмотрел под ноги. Песка не было, как на обычном морском дне, только камни и липкая грязь. Здесь она покрывала абсолютно всё. Идти было очень тяжело, и что-то в этот раз было не так. Усталость. И откуда только она взялась? Раньше только перед выходом уставал и то несильно. А, сейчас, навалилась, ногой двигал с трудом, будто кто-то силы из меня выпивал.
Я сверился с табло на рукаве, идти еще долго.
– А, имя у тебя есть проводник?
– Конечно, Анчутка.
– Это где ты такое бредовое имя выискал? Прозвище, наверное?
– Нет, зовут меня так с рождения.
– Да, странное имечко, под стать гиблому месту. Давай, рассказывай что-нибудь, раз увязался за мной.
Анчутка поднял глаза и посмотрел на меня. Впервые в жизни мне захотелось быстрее отвернуться, даже мурашки по коже пошли. Глаза были странные, непонятные, никогда раньше таких не видел. Вот, ведь развелось их тут, нечисти разной.
– Сам-то чего молчишь? – Спросил Анчутка.
– А, чего рассказывать. У меня всё просто. Девушку тут неверно осудили. Вот меня послали её на землю вернуть.
– А, почему одного? Раньше ты всегда с напарником был.
– Верно. Только убили его недавно. А нового ИИ никак подобрать не может, характер, видишь ли, у меня тяжелый.
– Да, жаль. А преступника нашли?
– И да, и нет.
– Это как, так?
– А вот, так! Сначала нашли, а потом сказали, что вроде, как и не она убила. Вот за девушкой и иду. Странно. Как-то жарко стало, и запах хвои стал пропадать. Мне, кажется, я заболтался, и мы не туда свернули.
Я посмотрел на табло, шли правильно, к указанному месту.
– Верно мы идём, не волнуйся. Да, частенько что-то ИИ ошибаться стал. Раньше как-то всё по мелочи. Не на тот счет деньги перевел, уже мошенник, а ведь человек случайно это сделал, цифр в голове много. Вот, и путались люди.
– Да, раньше по мелочи.
Ноги стали увязать ещё сильнее. Идти ещё долго и почему до сих пор не придумали нормальное средство передвижения. Да, такую работу сложно выдерживать. И зачем, только открыли это всё, и добрались до дна впадины? Сидели бы преступники в тюрьмах и, нормально, нет, видите ли, они воздух на земле портили. Добро пожаловать в морские глубины.
– Ты чего замолчал? Дальше рассказывай, как ИИ ошибся?
– В крови у неё все руки были испачканы. Рассказывала всем, будто спасти пыталась Сергея, раны зажимала, до приезда врачей. Но только ей никто не поверил, отпечатки кругом, в показаниях путается, плачет, вот и сослали.
– А-а-а. Как же потом определили, что она невиновна?
– Да, там история была. Болезнь у неё редкая миастения. Медкарту её не в тот файл скопировали, вот и случилось неразбериха. Сил у неё в руках нет, не могла она здорового мужика ножом несколько раз ударить.
– А, понятно. Так, что настоящего убийцу нашли?
– Нет, ищут. Может, пока я здесь уже обнаружили, к вам скоро спустят.
– Так ведь спустили уже, к месту идем.
– Что? – Я опешил.
Сейчас, не отрываясь, я смотрел в эти темные мутные глаза. Вот, вот, что в них было необычного – вода из Марианской впадины. Это она там бурлила внутри него, и потому глядя в его глаза, становилось страшно. Человек видел дно чертовой бездны, и холодный пот проступал по всему телу. Я выдержал этот взгляд, как и выдержал смерть собственного друга, который хотел бросить и меня, и чертову работу, и жениться. Но я не позволил ему это сделать.
Я стоял недалеко от расщелины, внутри которой что-то бурлило, было невероятно жарко, и смрад был такой, что никакая пихта с елью не помогали.
– Ты сам дойдешь? Или тебя помочь?
– Сам. Что с ней стало?
– Она умерла здесь, в первый же день. Хлопот было много переправлять невинное тело на землю, а душу на небеса. Но ничего, справились. Может, я всё-таки тебя подтолкну?
– Нет, сказал же, что сам! – Я сделал один шаг небольшой, приближающий меня к гибели. – Что я почувствую? Мне будет больно?
– А твоему другу было больно, когда ты его убивал? А ей, когда она умирала от горя и несправедливости?
– Ты не можешь нормально ответить? Мне, и так плохо! – Закричал я на него.
– Нет, не положено.
Я глубоко вдохнул горячий воздух, он заставил гореть мои легкие. Сжал кулаки и сделал ещё шаг. Осталось несколько секунд и моя душа перестанет существовать. Она будет покоиться в Марианской впадине, вернее на её дне. Хотя, какая душа? Давно уже всё сгнило. Боже, мне не жаль ни друга, ни его невесты , ни себя. Сейчас я стану топливом для земли, что ж не самый плохой финал. И я сделал последний шаг.