ГОНДОЛЬЕР (в маске Чумного Доктора):
— О, Венеция! Сколько ликов у тебя и масок, но лишь в ночь карнавала мы все свободны от оков. Оков морали, богатства и титулов. Все равны сегодня!
Смотрит на девушку в маске Моретты, сидящую в его лодке.
ГОНДОЛЬЕР:
— В этот полночный час похитил тебя из отчего дома не ради выкупа. Я просто похищаю твою ночь – всего одну! Забудь свое имя. Забудь, чья ты дочь, и смотри – вот настоящая Венеция, без титулов и гербов. Пока длится эта долгая ночь, ты свободна. А я просто проводник твой в этом хаосе.
ДОЧЬ ПАТРИЦИЯ (испугано и с любопытством):
— Ты дерзнул коснутся меня, и говоришь, словно безумец. Меня будут искать!
Вокруг бушует карнавальное веселье, мелькают сотни людей в красочных масках. Гондола медленно скрывается из виду.
Ранее утро. На ступенях богатого палаццо стоит девушка, сжимающая в руках маску Чумного Доктора.
ДОЧЬ ПАТРИЦИЯ (немного мечтательно):
— Он сдержал слово. Вернул меня на рассвете и исчез подобно туману… Но я помню! Помню слова любви, темные воды и город, живущий по иным законам. Я не вернулась прежней. Я принесла с собой вольный ветер с лагуны.
Кабинет отца. Он сидит за столом, не глядя на дочь.
ОТЕЦ (сухо):
— Молва бежит быстрее гондолы. Твой жених из Феррары уже прислал поутру гонца – свадьбы не будет. Не будет союза двух знатных семей, о котором я так долго мечтал! Все пошло прахом.
ДОЧЬ ПАТРИЦИЯ (спокойно):
— Отец, ты плохо знаешь свою дочь. Я не легкомысленная дурочка, в чьей голове лишь грезы о вечной любви. А мой «похититель» – вовсе не жалкий гондольер. Даже маска не скроет благородной крови! Он – Алехандро из рода Кандиани.
ОТЕЦ (удивленно):
— Сын патриция Пьетро Кандиани?
ДОЧЬ ПАТРИЦИЯ:
— Все верно, отец. Их благосостояние ныне зиждется на шатком фундаменте, и они нуждаются в нашей поддержке. Алехандро, будучи преданным сыном, отыскал способ приблизиться ко мне, а я нашла надежное средство разорвать обременительные узы.
Она достает из-за корсажа письмо и протягивает отцу.
ДОЧЬ ПАТРИЦИЯ:
— Вот его послание к вам, отец – с предложение скрепить наш будущий союз с Кандиани цепями Гименея. Как видите, за маской Чумного Доктора порой прячется не только страсть, но трезвый расчет.
Отец смотрит на дочь, затем на письмо. Холодное удивление на его лице сменяется одобрительным уважением.
ДОЧЬ ПАТРИЦИЯ (задумчиво):
— Карнавал в Венеции не длится всего одну ночь – он не заканчивается никогда. Всего лишь меняются маски и декорации.
