Вместе с тяжёлыми рифами ранней “Коррозии” погасли вспышки ночного боя. Заглох шум украинских РСЗО, и ещё живой Саня Царев что-то кричал Олегу, но и тогда, на Гостомельском аэродроме и сейчас, во сне, он не мог разобрать ни слова. Вагон качнуло на повороте, и Олег едва не свалился с полки, его мобильник по-прежнему надрывался голосом Борова: “за железной дверью похоронный марш, дьявол пожирает человечий фарш…”. Олег посмотрел на экран. Звонила мама.