Слоны vs Литбесов. Реванш

Впервые за долгое время я проснулся не под вой корабельных сирен. Должен был наконец отдохнуть, но голова буквально раскалывалась на части, а багровые звезды перед глазами вовсе не поднимали настроение. Вдох. Выдох. Тупая боль в груди, скованной ремнями безопасности. Будь мы на пассажирском корабле, можно было бы посмеяться над излишней предосторожностью. Вот только «Победоносный» — чертов флагман, без остановки летящий от битвы к битве. Был. Я попробовал слово на вкус, […]

Звезды, не мигая, светили спокойным ровным светом. Одни ярче, другие едва заметно. Светили величаво, с холодным безразличием. Словно тысячи глаз без интереса смотрят на тебя. Для них человеческая жизнь длится столь короткий миг, что они даже моргнуть не успевают. Величие космоса завораживало. Только несколько слоев металла и защитное поле отгораживали людей от прекрасного и смертельного космоса. Как же он красив. И как опасен. Капитан, Алекс Соколов, глубоко вздохнул и отвернулся

Если бы я знал, чем это закончится, никогда бы не взялся за этот заказ. А всё моя самонадеянность, мать твою! Расслабился! Привык, что у меня всегда всё идёт как по маслу. И на тебе! Я плюнул в угол камеры. Прицельно и зло. Представляя там себя самого. Это была высшая степень самобичевания. А ведь всё начиналось как обычно. Заказ пришёл, когда я уже допивал свою утреннюю чашечку кофе. И это был

Тревожные сигналы поступали всю последнюю декаду почти ежечасно: “Да, видимо, катастрофу не избежать”, — думал я, просматривая карту галактики и вычисляя расстояние до станции, на которой могло произойти непоправимое, стараясь ничего не упустить. Датчики подтверждали, напряжение, создавшееся вокруг далёкой экспедиции, нарастает. Многие эксперты утверждали: “Поле иногда активизируется. Сколько раз такое случалось, но взрыв, который может уничтожить станцию, не произойдёт. Внешние стабилизаторы успешно предотвращают переход энергии в неконтролируемую цепную реакцию”. “Хотелось

“Все хотят пожизненный. Но если ты потерял берега и творишь разные глупости, то дадут тебе лет пятнадцать, а потом освободят. И живи с этим, как хошь”. (Дядя Вася, старый зэк) – Антипов! – А? – В космос полетишь. Сережка Антипов положил стамеску на верстак, отряхнул руки от древесной пыли. – Чего я-то? Чуть что – сразу я. – Молчи, дурак. Делай, что говорят и Родина тебя не забудет! – Оно

ВоскресеньеМини-маркет был похож на узкий аквариум. Я представил себя крабом, застенчиво внедрился в торговый закуток, улыбнулся продавщице и ткнул пальцем в кусок докторской колбасы за стеклом.– Вы что, глухонемой? – спросила продавщица.Я чуть не ответил «нет», но, спохватившись, кивнул.–Сто шестнадцать рублей, – сообщила продавщица.Я указал на ломтик соблазнительного сыра.– Сто тридцать восемь рублей.Я кивнул, протянул карту. Пик-пик. Девушка выдала пакет, и я торжественно удалился.Ни разу не проговорился!Торопливо отправился домой.У подъезда

Соретта впервые повстречала людей на второй день в Светцари. Ей эта встреча навсегда запомнилась. Сонная, растрёпанная, красноглазая, она вышла из корчмы ранним утром. Отдохнуть с дороги не удалось: одна соседка беспрестанно ворочалась, другая — громко храпела, и уснула Соретта только глубоко за полночь. А проснулась рано. Слишком боялась опоздать. Перекусила внизу, глотнула холодного нектара и побежала, тесно-тесно обоими руками к груди прижимая потрёпанную сумку с драгоценным письмом из Университета Светцари.

— Присаживайтесь. Будем говорить. Магручники щёлкнули, размыкаясь, и Юджин потёр затёкшие запястья. В этом отсеке станции он ещё не был. — Я коммандер службы системной безопасности Икамбе Нгомо. А вы — Юджин Богачофф, более известный как Лаки Сто Двадцать Три. — Базара ноль, начальник, — Юджин попытался откинуться на неудобном стуле и поморщился, когда спинка впилась в лопатки. — Я он и есть. Одного не рублю: аж целый коммандер, аж

– Одна и та же, заметил? – Да, сэр. Одна и та же – относилось к последовательности каких-то странных всплесков в паузах речи коммандера Уитскомба, только что окончившего сеанс связи. Не сидится этим, университетским. Всё окей. Обычные шумы. Нет, пропустили запись через какой-то чорттечевометр, собранный каким-то пи-эйч-ди на грантах очередного фонда «Никчемушных Измерений» и достают людей. А коммандер вращается себе на МКС и не знает, что в его «доклад закончил,

От голубей в маленьком домике осталось только название. На верхних полках стеллажей по всему периметру бывшей голубятни громоздились ненавистные стеклянные банки. Нижние ярусы и пол под ними уставлены тяжёлыми ящиками с гвоздями, болтами и какими-то ржавыми железками неизвестного предназначения. Средние полки были сплошь завалены всякой макулатурой, сдавать которую бабушка Шура запретила. Отдельной стопой у самой двери лежали тронутые плесенью номера «Роман-газеты» пятидесятых, шестидесятых годов. Всё здесь было старым, пыльным и