Конкурсы

  За семью морями, за семью горами жили были Емеля-умелец да Василина-ленивица. Долго они жили вместе и немало добра нажили. Емеля всё мастерил, а жена его ленивица всё в шёлковой постели лежала, да играла в игру с рыбками. С ними была и игрива, и весела, а с Емелей всё бранилась да хмурилась.   Как-то скучно стало Емеле в окно на снег глядеть, взял он снасти рыбацкие, да пошёл к замершему […]

Вета и Цветана поклонились, колокольчики на шапках звякнули. – Та здра ликий Чи. Великий Пчхи высморкался, как делал всегда, когда его беспокоили, а потом зыркнул исподлобья: – Икры? – Та, щё дин гошрек. – Горшок? – Та, для ма. – Для мамы? – Та. – Вашу мать. – Для неё, та. – Золото есть? – Нит. Грибник расстроился, это сразу стало понятно Цветане, которая была старше и опытнее. Но виду,

     Сергей глубоко вздохнул и распахнул дверь палаты. Павел лежал, надежно привязанный к кушетке. Буйный пациент поступил месяц назад, утверждая, что он – печать между мирами. Безумца предстояло покормить, причём процесс сопровождался трудностями. Павла уже несколько раз успокаивали ударом по голове мстительные санитары в отместку за укусы. Сергей вытащил кляп.      – Последний удар! Бей, и они придут! – завыл Павел.      Дубинка врезалась в центр лба,

Явился ко мне на святки отставной офицер. В бане помыться. Попили чаю, посмеялись. Рассказал историю, как в том году на Крещение вздумалось ему грехи смыть в проруби. – Скинул одежду, перекрестился, прыгнул. Чувствую, кто-то щупает меня. Рыба? Нет – уж выше трогают, ты понимаешь, – нервно хохотнул он. – Да быть не может, Иван Савельевич! –  рассмеялась я. – На что вы мне на ночь такие страсти рассказываете. Довольный, Иван

Собрал Белый Владыка у горы заповедной вождей  пяти племён, что под дланью его ходили. В недрах горы той установил он гроб хрустальный, в коем под властью сна колдовского внук его мятежный покоился. Огнём битв тело его искалечено, а душа – в полоне тёмных сил пребывает. Но не было у Владыки средств к  исцелению. И, дабы воин тот суровый многие беда в Новый Мир не принёс, спрятан он был от помыслов

Рассказ снят с конкурса (автором раскрыто авторство рассказа) Черный Всадник прошипел невидимым ртом: – Теме конкурса полностью соответствует, хотя про семь звезд – плагиат. – А жанру? – усомнился эльф, – это фэнтези? – А что же это по-вашему! – довольный дракон выпустил из пасти кольцо дыма. – Формально, да: автор почти всех вас в тексте упомянул, – эльф обвел глазами членов жюри. – Сюжет навороченный. Похоже, как в Нарнии,

В 1901 году на одной из Австрийских улиц произошел разговор двух мужчин, который определил дальнейшую судьбу всего мира. -Вы слышали о проклятом царе Вавилона? Он вынужден перерождаться до тех пор, пока не захватит весь мир. -Это тот который якобы перерождался в Аттилу, Чингисхана, Наполеона и кого там еще? -Да, я смог определить периодичность его перерождений и признаки, по которым его можно узнать до того момента, как он станет взрослым. -Ну

Большой фолиант землистого цвета лежал на столе. Три его края за исключением корешка были скованы семью массивными железными скобами-печатями – две сверху, две снизу и ещё три справа. Старик смотрел на пыльную крышку перёплета, и в выцветших глазах явно читалась великая печаль. Зря он с шестью товарищами запечатал в книге всю магию мира. Без неё он обеднел, стал сумрачен и жесток. После ритуала прошло сто одиннадцать лет. Товарищи умерли, старик

Он рисовал на песке символы, понятные только ему одному. В эти моменты он чувствовал себя свободным, когда море рассказывало новую сказку, а он все чертил и чертил день за днем. Накрапывал дождь. Легкое платье развивалось по ветру. Она сбежала из дома, чтобы увидеть море, наверное, это глупо с ее стороны, но душа рвалась именно в это место. Она побежала к морю; вода приятно встретила; душа полна радости; остался только страх.

«Культ Ра добрался до Олимпа и свел Зевса с ума!» — мысленно сокрушался помощник Богини любви. «Приспешники изгаляются мерами сексуального контроля. В моем случае обуздать чары Афродиты — заковать себя!» Амур остановился пораженный ясной мыслью. Словно миндальную косточку покатал искру по небу. Хруст. Из каменной тени появилась Фемида. — А, это ты, — убирая стрелу в колчан, выдохнул Амур. Опасливо оглянувшись по сторонам, вспорхнул к плечу статной Богини и зашептал: