Конкурсы

Начало сентября выдалось холодно-дождливым. Наш второй курс филфака отбывал повинность на уборке картофеля. Через неделю все ходили с одинаковым выражением лица: хмуро-безнадëжным. В субботу вечером, усталые до невозможности, мы тихими мышками лежали в деревенском клубе на скрипучих раскладушках и молчали. В моих мыслях фигурировали образы теплого круасана с шоколадом и большой чашки капучино с пушистой пенкой, припорошённой пыльцой корицы. Ещё я представляла себя в ванне, наполненной горячей водой с ароматом […]

Зной, песок, море. Неделя на блаженном побережье, понимаете ли. Сижу на берегу, наслаждаюсь прибоем. И вдруг прямо к моим ногам, вынесло бутылку. Я схватил ее, достал записку. “Три пункта выполни, и твоя жизнь изменится”. Вот и приключения. Я решил следовать указаниям. Первый: “Помоги человеку, потерявшему что-то “. Я поднял глаза, оглядел пляж и – о чудо! Женщина искала путь к улице, на которой находилась моя гостиница. Разумеется, я спас горе-путника.

Мысли дезорганизованной толпой лезли в простерилизованную алкоголем голову барона, не давая сосредоточиться на плескающейся в бассейне блондинке, не сумевшей надлежащим образом упаковать прелести в купальник бикини, не рассчитанный на такую красоту в верхней и нижней частях. «Почему титул, болезни и дурные привычки передаются по наследству, а должности нет? – подумал он, прикидывая перспективы с блондинкой. – Отчего я не наследник цыганского барона, окружённый зажигательными танцовщицами с кастаньетами? Или на худой

Барон открыл глаза и вздохнул. Какая-то неприятная мысль, помимо похмелья, не давала ему покоя всю ночь и омрачала чудесное утро. Он перебрал источники проблем. Деньги? Для него это не проблема. Дела? У него круглый год каникулы. Женщины? Никого на горизонте. Хотя… Конечно! Его лучший друг Джеймс сегодня женится. Да ещё и на красавице! А, значит, окажется под каблуком, и ему будет не до игры в бридж, ставок на скачках и

Барон Густав фон Швальце расположился на открытой веранде родового поместья. Внизу плескалось море, слышались крики чаек. Барон смаковал пино-мочадо урожая 1912 года и был почти счастлив. – Привет, это я! – послышался тонкий голосок. – Кто я? – Твоя печень. – Иди в жопу, – посоветовал барон, в жилах которого текла кровь мятежной прапрабабки – фрейлины при дворе Иоанна Грозного. – А вот не пойду. В боку укололо. Это был

Юзик с Софой сидели на скамейке, наблюдая за прохожими. — Юзик, а шо вы знаете за цены на круизы? — А шо я могу знать? Я не тур агент, а барбер. Но могу спросить свою соседку Майру. Она всё знает, потому что это её гишефт делать всем знакомым хорошие дилы на круизы. А какой вас интересует? Багамы, Бермуды , Карибы? — Даже не знаю. Просто подумала, что все едут. Может

– Послушай, зачем тебе отпуск? Какой отпуск? Чем тебе не живётся? Ни лопатой грести. Ни бумажки перебирать. Всех делов – пой, гуляй, ходи колесом. На военную службу не призывают. Где начудишь что – свои прикроют. Я, опять же, авторитет не из последних. – А я бы в Эрмитаж сходил. Диккенса в библиотеке почитал. Напился бы, в конце-концов, чего-нибудь возвышенного, чтобы голова ясная, а в ногах лёгкое томление. Посмотрел на закат

Азри сидел в своём потёртом кресле дома ветеранов и вспоминал былое. “Облачный столп”, “Нерушимая скала”, “Железные мечи” и ту, самую последнюю. Как не хватало снабжения, как обжимался с Ариэль в окопе: “Ох, как она была мила. Даже с заменой каски из кастрюли.” Потом наступление из окопа, ракета, вспышка света. И всё. “Стоп, нет, не было, и всё” – подумал он. Над журнальным столом всплыло письмо от внуков. Опять лето, они

«Барон открыл глаза и вздохнул…» Литературный негр или, по-иному, писатель-призрак отшвырнул прочь клавиатуру, вскочил со стула и забегал по комнате, роняя предметы. «Какой барон?! – думал он в отчаянии. – Какой, нафиг, барон?!! Со шпагой?.. Цыганский?.. Оружейный?.. Алкогольный?.. Они там в редакции совсем «ку-ку» так темы задавать? А этому-то что?.. У него деньги, слава, негр пишущий за него… Напиши, говорит, что-нибудь. Что-нибудь!.. Мне мозги парить, а он в Сен-Тропе сейчас