Нидзё (1258, Киото – прибл. 1320-е) – японская писательница, о которой узнали совершенно недавно – чуть более семидесяти лет назад. При “раскопках” в дворцовом книгохранилище была найдена ранее неизвестная рукопись, дошедшая до наших дней в виде переписанного с оригинала свитка, датируемого началом XVII века. Однако содержание находки относится к гораздо более раннему времени. И повествуется в ней о непростой жизни придворной дамы по имени Нидзё, связанной брачными узами с самим императором, что, правда, не принесли ей личного благополучия. Это первый мемуар в истории японской литературы, а так же редкий исторический источник, в красках описывающий тонкости жизни придворной аристократии того времени. Несмотря на всю значимость находки, её предали забвению на двадцать лет. Роман обнаружили в начале 1940-х годов, когда японцы, следуя политике милитаризма, обожествляли императора как никогда ранее, а описанное в произведении слабо увязывалось с государственным курсом. После войны же было не до малоизвестных рукописей.
И лишь в 60-е годы найденное творение детально изучили и наконец опубликовали, а спустя некоторое время даже перевели на ряд иностранных языков (в том числе и на русский). Его признали шедевром средневековой японской литературы – не только за историческую значимость, но и изысканный язык, ничуть не уступавший придворной речи периода Хэйан. А между тем произведение от классических хэйанских шедевров отделяли два века, за которые произошли важные общественные перемены. К власти пришли самураи, из-за чего единоличная власть императора отошла на второй план. Имперская столица, Киото, считалась оплотом старой аристократии, тогда как ставка самураев находилась в прибрежной Камакуре, далекой от двора и потому независимой от него. Полномочия придворных были резко урезаны, конфискованы почти все земли прежних аристократов, а сам государь превратился практически в символическую фигуру. Такое положение дел сохранялось до 1868 года – то есть, свыше шестисот лет. Двор, с одной стороны, почти утратил свою роль, однако сохранил важный статус и наслаждался относительно спокойной жизнью. Его обходили стороной междоусобные войны самурайских кланов (по крайней мере, в XIII веке), а жизнь в Киото протекала все так же по старинке – в стиле прежней эпохи Хэйан. Противоречивая атмосфера того периода красочно описывается талантливой Низдё, которая назвала свой мемуар “Непрошенной повестью”.
“Повесть” была создана спустя много лет после ухода Нидзё с придворной службы. Писательница прожила долгую и очень насыщенную жизнь, в общем то весьма типичную для знатной женщины того времени. Она родилась в семье дайнагона (придворного советника) Матасады, принадлежащего богатому и старинному столичному роду. Столь высокий статус позволил его дочери получить весьма разносторонне для средневековой женщины образование, в основу которого входили музыка и поэзия. Четырнадцатилетнюю девушку представили ко двору, и вскоре она получила должность найси-но ками, или придворной дамы (фрейлины). Императорский дворец, прославленный литературным шедеврами эпохи Хэйан, к тому моменту сгорел дотла и более не восстанавливался. Государь Го-Фукакуса жил в доме Саёндзи, перестроенном в соответствии со статусом его обитателя. Статус, помимо всего прочего, зависел и от количества придворных дам. Обычно во дворе того времени служило до 50 фрейлин разных рангов, однако доступ к императору имела лишь самая старшая из них. Обычно это была девушка выдающихся качеств, в полной мере знакомая со сложными придворными манерами, игрой на музыкальном инструменте, владеющая кистью и пером – причем последнее, как правило, ценилось даже превыше художественных способностей. Именно такой была Нидзё – и именно этим она пленила сердце молодого императора. Противится воле самой главной персоны страны было бы крайне неразумным. Несмотря на смешанные чувства самой фрейлины, брак все же состоялся, и вскоре был рожден первенец, отданный на воспитание господину Митимицу, бывшему Нидзё родным дядей. Однако даже несмотря на это, она по прежнему тяготела к другу детства Оки-но Акэнобо, чувства к которому значительно превосходили таковые к императору. Акэнобо слыл главным сердцеедом столицы, и его частые визиты во дворец не могли не насторожить государя. Вскоре от этой тайной связи Нидзё родила дочь, которую, во избежание гнева мужа, отдала в семью знатного рода (возможно, самурайского), и порвала с ней всякие связи. Со временем скрывать настоящие чувства стало все сложнее. Император догадывался о связях жены и все чаще гневался, а затем попросту охладел к супруге. Её положение при дворе стало весьма шатким и, дабы не навлечь ещё большего зла, она покинула службу и постриглась в монахи. Тем не менее, окончательно связи с монаршим домом прерваны не были. Спустя более чем десять после пострига Нидзё снова прибыла ко двору – на сей раз ей довелось побывать на похоронной церемонии бывшего мужа, императора Го-Фукакусы. После этого женщина никогда более не посещала столицу.
Новаторством Нидзё стало сочетание двух жанров, ранее совершенно неприемлемых для прозаического произведения такого уровня. Совмещение стиля никки (дневника) и моногатари (повести) позволило создать, с одной стороны, динамичное и последовательное повествование, а с другой, передать реальные события без какого либо религиозно-философского подтекста. “Непрошенная повесть” написана на среднеяпонском языке, гораздо более близкому к современному, нежели речь придворных аристократов хэйанского времени. Так же это первая проза, выдержанная в стилистике моно-но аварэ (очарование вещей), связанной с принципами дзен-буддизма. По праву “Непрошенная повесть” стоит в одном ряду с шедеврами эпохи Хэйан и ни чуть не уступаем им.
Другие публикации автора:
Автор публикации
