Рассказ №18 Настоящая вечная любовь

Одному даже лучше – во всяком случае, не нужно ни с кем делиться абрикосовым джемом. Да мне уже и плевать на то, что происходит вокруг. Когда всё началось, мне было двенадцать, и я фанател от «Кей-поп».
Этот район известен тем, что здесь самые жирные голуби, отлично подходящие для ужина. Я остановился, увидев «УАЗ» с пулемётом наверху. Я сходу определил, что это «лютый».
От таких пейзажей кружится голова, даже сейчас, спустя двадцать четыре года. Я – взрослый школьник, и таким, наверное, я буду себя ощущать до конца своих дней.
Наш город превратился в осиное гнездо – как по форме, так и по содержанию. Я иногда делал селфи на фоне разрушенного общественного туалета. Я старался следить за стилем, хотя слово «мода» не слышал вот уже лет десять. Каждый день я становился перед зеркалом в надежде, что белый пух на лбу исчезнет, но тщетно. Белый пух – это ещё самое малое, что «подарило» выжившим мужчинам Сонное вторжение.
Из «УАЗа» вышел парень и протянул мне руку. Я съёжился. От парня несло дешёвым бухлом. Его рука оказалась липкой как медуза.
– Какая «точка»? – спросил меня этот чудак.
– Вторая, – ответил я, жуя мокрый табак.
– Это хорошо, значит, можно у тебя выторговать будет пару шоколадок в обмен на хорошую приправу для супа.
– Не люблю супы.
– Полюбишь.
Он выглядел как герой мемов. Мне же просто хотелось свернуться в клубок и уснуть – я сильно устал от ловли «клювиков». Чёрт, мне уже тридцать семь, и осталось всего три года до того, когда меня изгонят из Шипучки!
– Как тебе в этой машине? – спросил он, когда мы уже сидели в тачке.
– Как в гробу.
– Шутник, блин. Эта красотка передавила тысячи Пупончиков. Вряд ли ты видел столько за всю жизнь.
Этот парень был Брюзглявиком – одним из тех, кто дал клятву Бочке-Оракулу воздерживаться от плотской любви. Откуда у него в машине газета тридцатилетней давности? Обещаю себе: приду домой и приготовлю сосиски под майонезным соусом – и никто мне не будет нужен.
– Спасибо, что подбросил, – вылезая из этой провонявшей машины, сказал я.
– Спасибо не отделаешься. Дай мне свою кепку.
– Да пошёл ты, – я машинально схватился за козырёк.
– Ладно, сойдёт и жвачка. Только не «Love is» – она мне в кошмарах снится.
Я любил музыку, в особенности шансон, поэтому, придя в свою конуру, сразу подрубил наушники. Каждое утро я слышал, как сосед справляет нужду с крыши, и при мысли, что я опять проснусь от этого звука, становилось горько.

Моя любимая вещь в доме – полка с эротическими журналами. Глядя в потолок, я думал о любви и быстро пришёл к выводу, что любовь в нашем мире – опасная штука. У меня не было никого, за исключением громадного таракана, который жил у меня в банке. У меня только два соседа, и как же я хотел от них избавиться!
Глядя на закат, я думал об одном – о той самой сосиске с майонезом. Я проверил, приставлены ли к двери шкафы, и со спокойным разумом отправился обратно в кровать.
Иногда я встречал девушек, и каждый раз они мне казались лишёнными чувств – одна из них готова была продать себя за баночку варёной сгущёнки. Я смотрел в окно, лёжа на боку, и вдруг понял – мне нужна девушка. Слышал я о «Доброй Настасье», которая отдаётся за полкило сала, и внезапно этот вариант стал казаться не таким уж плохим.
Вид из окна был потрясающим: парк, озеро и куча скелетов. Я прислушивался к каждому шороху – было у меня хобби такое. В животе даже после сосисок было пусто, поэтому я открыл бутылку йогурта, купленную у одного парня из четвёртой «точки».
Шансон надоел, и я включил танго. Урчащий живот заглушал все остальные звуки – значит, опять отравился. Наверху соседи занимались любовью, и мне стало так одиноко, что всё перед глазами поплыло.
Как же вдруг захотелось нормального человеческого женского тела! Я зарылся в подушку и зарыдал. Я ведь мужчина, а не сопляк, поэтому надо подойти к делу спокойно.
Внутри меня шла трансформация. Всего одна мысль изменила меня словно целая жизнь, прожитая в метро! Однажды я даже касался девушки – это было девять лет назад во время перестрелки. Интересно, каково это – прикасаться губами к надушенным волосам?
Я встал рано, сварил три яйца и… не смог их съесть от волнения перед будущим. Взяв на счастье маленькую монетку, подаренную мне отцом, я отправился в путь.
У меня осталось всего три года до того, как меня замуруют в метро, так что можно и девушку завести. До третьей «точки», где живут амазонки – всего-то полчаса езды на машине, поэтому вперёд.

Мне нужна была любовь, чтобы не поехать крышей от того, что творится вокруг. Интересно, можно ли с девушками говорить о футболе? Не зря я надел свои лучшие кроссовки – девушки любят хорошую обувь, если верить журналам из прошлого века.
Территория четвёртой точки выглядела как одна большая свалка. Меня остановила тучная женщина, указывая на меня пистолетом.
– Я по делу, – бросил я.
– По какому? – она просканировала меня глазами.
– Брачному.
– Это хорошо.
Мы зашли в их штаб, и меня сразу пристегнули наручниками к батарее. На меня повесили какую-то упругую верёвку. А ведь когда-то девушки были послушны как котята. Современные девушки – это киборги или, лучше сказать, как чёрствый хлеб.
Мне дали воды, и, выпив половину бутылки, я понял – там было что-то подмешано. Они не имеют права нарушать три статута Сонного вторжения! Война между «точками» запрещена тридцать первым указом Царя-Единорога! Впрочем, защищать нашу точку некому – нас осталось человек двадцать.
Я потерял сознание. Я понял, что они меня пытают, понял, ещё не проснувшись, а пребывая в темноте. Потом резко распахнул глаза от ощущения, что в них направлен свет.
Передо мной стояли девушки в масках, и они о чём-то шептались. Сверху свисали человеческие тела, набитые ватой – амазонки верили, что такие чучела прогоняют псинечисть. Ко мне, цокая каблуками, подошла амазонка с расшитой золотом маской и протянула руку.
– Отпустите меня! – крикнул я во всю мощь лёгких.
– Ты вторгся в пространство женских снов, поэтому не можем, – ответила она.
– Тогда дайте выпить! – нашёлся я.
– Выпивка у нас закончилась ещё семь лет назад.
Каждая девушка носила обручи на шее, выглядящие немного уродливо. Здесь всё было пропитано чисто женскими ароматами: духами, нагретыми туфельками, косметикой. Они смотрели на меня с едва скрываемым презрением.
Моё сердце замирало, когда меня освобождали от наручников, и потом мне велели следовать за этой девушкой.
– Куда мы идём? – я смотрел исключительно на её виляющие бёдра.
– В место заключения брачного союза.
– Но я не готов…
– Я за тебя всё решила, не переживай.
Попал так попал! Но что я буду делать с живой девушкой? Впрочем, если она умеет готовить сосиски с майонезом, то я согласен стать её мужем.

Мы зашли в помещение, где в капсулах находились безжизненные тела мужчин. Так я у неё не первый! Как её зовут, узнаю потом, когда она закончит целовать меня. Под напором страсти я почувствовал, что меня словно пронзило молнией.
Её голос был нежным как обёртка от сосисок. Я чувствовал в нём нежные, симпатичные мне вибрации. Она словно обволакивала меня своим голосом. Она выглядела как актриса из тех журналов, которыми я зачитывался. Она смотрела влюблённо, или мне это кажется?
– А когда у нас будет, скажем так, постель? – поинтересовался я.
– Когда Благостный эликсир соединит нас.
– И что надо делать?
– Да ты полезай в эту капсулу – это душевая. Помоешься, смоешь с себя всю мужскую вонь, и будем вместе.
Она сняла свою маску, и я увидел лицо, которое было прекраснее чем печёночный паштет. Девушка крепко обняла меня, потом открыла капсулу и сделала жест, чтобы я в неё залез. Я аккуратно залез внутрь, ожидая, что произойдёт чудо, но вместо этого капсула захлопнулась, и в неё стала поступать жидкость.
От страха я чуть не умер. Жидкость на вкус оказалась самой настоящей водкой. Я кричал так, что через несколько мгновений потерял способность говорить что-либо. Водка стала выедать глаза.
– Ах ты гадина! – мне хотелось её задушить.
– Мы будем вместе вечность. Разве не этого ты хотел?
– Я хочу жить!
Девушка стучала в стекло, легонько и беззаботно, как будто я не умирал в тот миг. Она улыбалась, даже смеялась. Я стучал по стеклу со всей силы, но оно не поддавалось и было сделано будто из титана. И вокруг – десятки таких же капсул, где мужчины застыли в разных позах.
– Я… не могу… дышать…
– Милый, закрой глаза. Ты очнёшься в совсем другом мире. И там мы будем с тобой вместе всегда.
Водка прорвалась в горло, потом – в лёгкие, и я вырубился.