Тут Василиса и говорит:
— К утру нужно придумать эмблему компании и выгравировать её на каменном бруске.
Илья Моисеевич хорошо владел техникой офорта. Уже в шестом часу утра в затейливой вязи оттисков отлично была видна любовно выведенная на иврите надпись: “Шлимазл”.
— Это что такое? Название компании звучит совершенно иначе: зовуще, вдохновляюще, мобилизующе!
— Это да, — согласился Илья Моисевич, — но ничто так не мобилизует, не вдохновляет, не зовёт к предельной внимательности, как наличие в коллективе шлимазла, проверено лично мною в кибуце. Иначе всё ваше ООО “Духовные скрепы” полетит, я извиняюсь, к чертям!
- Да не ООО, мой друг, а ЗАО, или ОАО! - заулыбалась Василиса, - ЗАО "Друзья".
- Звучит, как название секты, - поднял глаза Илья Моисеевич.
- Зато вдохновляет, запоминается, запускает внутренний диалог и борьбу противоречий. А табличку "Шлимазл" можно повесить на кабинет.
Ответить
Мемуары № 1.
Когда-то я был вставным зубным протезом, сидевшим во рту старикашки, отца Патрика. Он был католическим священником и отправился в Микронезию нести слово Божье тамошним дикарям.
Дело у него шло туго, но однажды, во время проповеди, отец Патрик вынул протез, чтобы дать отдохнуть натертым деснам. Дикари были потрясены. Молва о том, что священник может вынимать свои зубы, разнеслась по округе. Число прихожан отца Патрика резко выросло, что не понравилось местному жрецу Папуи.
Однажды, когда отец Патрик возвращался к себе в бунгало, Папуи ударом дубинки проломил ему череп. Колониальным властям не хотелось ссориться с племенной верхушкой, и смерть священника оформили как несчастный случай.
С тех пор дела у Папуи пошли на лад, он объявил меня священными зубами бога Тангароа. Я возлежу у идола во рту, меня протирают свиным жиром и приносят мне жертвы. Раз в месяц жрец вкладывает меня себе в рот (ему пришлось пожертвовать пятью зубами) и демонстрирует, что именно он истинный сын Тангароа.
Мемуары № 2.
«Зубы на полке» — это точно про нас.
Спросите почему? Мы, как и другие протезы, лежали себе в медицинском шкафу на бумажке с надписью «Крутова Мария Фёдоровна».
Доктор выдавал протезы, примерив и подогнав. Длинная очередь пенсионеров сидела в ожидании под кабинетом с восьми утра, независимо от записи.
Но не все были терпеливы. Большов Иван Иваныч, ветеран войны, считал, что ждать совсем не надо. С криком, размахивая удостоверением ветерана, он штурмовал дверь, как Рейхстаг в сорок пятом. Доктор терпеливо ему пояснил, что протезы выдаются согласно записи и нужно ждать. После третьей атаки наш герой рванул к шкафу, схватил крайний протез и исчез в неизвестном направлении. Ему звонили, приходили домой, но он наотрез отказался нас вернуть!
— Эти зубки мне подошли, как родные! — буркнул он медсестре, не открывая дверь.
На доводы доктора о том, что зубные протезы, сделаны для индивидуального рта и не подходят всем подряд, наш боец лишь громко жевал что-то чужими протезами.
Доктор понял, что этот бой проигран. Успокоив рыдающую, Марию Фёдоровну, сделал ей новый зубной протез за свой счёт.
Вот вам и «зубы на полке». Теперь всегда под замком. Так, на всякий случай.
Какой “боевитый” ветеран, а ведь лет ему, наверно, больше 90. Дело происходило в районной поликлинике, в коммерческой Ивану Ивановичу так просто с рук бы не сошло – протез штука дорогая. Да и протез был скорее всего “левый” – обычная практика в районных стоматологиях.
Скорей всего лежат протезы на полке и про того деда мемуары рассказывают, а дед поди помер давно.
Тогда не на полке, а в могиле. Мемуары № 2 – это “байки из склепа”. Рассказ написан мастерски, я, пожалуй, отдам за него голос.
Снимаем маски:
Мемуары № 1 — Kortes;
Мемуары № 2 — Pearl.
Автор мемуаров, набравших большее (5) количество лайков, — Kortes!