Шорты XXV шорт-лист

-Согласно этой концепции мир будет существовать до тех пор, пока на него смотрят. Это про меня. В этой вселенной все мне поклоняются, ведь именно я решаю, существовать им или нет. Повсюду есть мои изображения, картины, амулеты. Даже другие существа, завидуя мне, вставляют во впадины на лице по два разноцветных камня, но это лишь копии, я знаю, у меня такая тоже есть. Всё мы понимаем, что истинное существо – это Я. […]

Взмах невидимой руки поднимает и гонит передо мной разноцветье листьев, и обессиленные, они падают вниз. Хочется поделиться с кем-нибудь этой красотой, но потом понимаешь, что лучше молчаливо созерцать тишь увядшей листвы. Молчание и одиночество – попутчики осени. Может быть, та же невидимая рука вывела его мне навстречу. Мы разговорились. В нем и сейчас оставалась все та же молодая веселость, но годы, как и положено годам, не пощадили внешность. Мелкие морщинки,

Пасмурным октябрьским утром Патрик наблюдал из окна за происходящим во дворе. Картина была привычной, но от этого не менее отрадной. Молчаливые парни в синих комбинезонах грузили вещи в фургон. Процессом пытался руководить отец семейства – с забинтованной головой и на костылях. Бледная, заплаканная жена в сторонке о чём-то горячо говорила с риэлтором, тот периодически сочувственно кивал. В окнах минивэна виднелись хмурые лица детей. Когда фургон с вещами и автомобиль с

Одному намного спокойнее. Ходить быстрым шагом, думать о том, что съесть на ужин, спокойно откладывать телефон в ящик стола. Ничего не ждать, не проверять уведомления, не хмуриться болезненно от твоих зачастую жестоких слов. Быть непонятым — и смириться с этим. Не искать больше того, кто поймет, не искать тебя — тебя… Не заставлять тебя читать эти строки. Господи, тебе же ещё потом комментарий писать. Мне даже неудобно. Надеюсь, ты легко

В комфортном туалете авиалайнера прятался чертенок. Ну как – прятался? Сидел на унитазе, свесив копытца, и обалдело таращился в распахнувшуюся дверь. Я вошел, вздрогнул от неожиданности и растерянно воскликнул: – Какого черта?! Потом грозно добавил по-английски: – Oh my god! Чертенок свалился с унитаза, отполз в угол и жалобно проблеял: – Умоляю, лучше по-русски! Земляк? Я смягчился. Я возвращался из Сан-Франциско в Красноярск с конференции демонологов. Будучи магом-эмпатом второй степени,

Клюква приятно горчила на языке. Игорь довольно жмурился и пил душистый чай. Вечерело. Он сидел на бревне, помешивая уху в котелке. Костерок дружелюбно потрескивал, а мужчина не спеша размышлял. “Цивилизация!.. Всё она может, да только радости душе не даёт. Нету счастья у современных людей. А ведь просто надо хотя бы иногда уединяться ото всех, чтобы привести мысли в порядок. Только и всего”. Игорь прислушался к гомону лесных птиц и улыбнулся.

Четыре белые розы; это так по-цвейговски. Медленно иду по аллее, слегка задыхаюсь, но в душе поют три тенора. Ставлю сумку на узкую скамью, аккуратно кладу рядом хрустящий букет, выпрямляюсь. Гармония тишины. Элегия безмолвия. Расстегиваю пальто, вдыхаю весенний вкусный воздух. Ну, здравствуй, бирюк. Мумия в саркофаге сейфовой камеры корабля, что покоится на дне тектонического разлома. Так ты себя иронично называл? Мечтал о вечности одиночества. Превозносил фрустрацию изоляции. Моя веселость против твоего

– Так-так… Леночка флейту забыла, Смирновы привели младшенького, и он вот-вот прижмет дверью палец, Самойлов плохо закрыл футляр – скрипочка упадет в грязь, да и струна скоро лопнет, Иванова сейчас чихнет на Белкину, а ей нельзя болеть, у нее концерт… – Кузьма Федорыч суетился, пыхтел, но все равно, кажется, не успевал. – Пора звать на помощь эту зверюгу мохнатую. – Бемоооооль, – завопил тоненьким голосочком старик. Кот лениво спрыгнул со

Он был старый. И, как всякий старик в непогоду, хотел оставаться в тепле, за крепкими стенами и под надёжной крышей. А на улице хлестал мелкий ноябрьский дождь. Ветер завывал среди голого сада, теребя гниющие опавшие листья. Ветки деревьев вздрагивали от его порывов и, словно в мольбе о весне, тянулись к небу. С крыш стекали тонкие струйки воды, бурливо соединяясь с лужами. С бесконечными лужами. Серый свет незаметно набирал силу и

«Повезло мне – день сегодня теплый и сухой. Удачно жеребьевка прошла, не то что в прошлый раз. Еще и никто не кусает. Куда все эти пакостники подевались? Видимо, чувствуют, что праздник у меня, оставили в покое. Но, скорее всего, это обработка, воняет до сих пор. Сегодня мой день, родня прикроет, отвлекут. А я полежу, наконец, в одиночестве. А то толчешься постоянно в коллективе – и дома, и на работе. Хоть