Шорты. Восьмой шорт-лист

— Гля, Толян, бабы в шарфиках! Толян звучно ударил кастетом по чугунной ограде. Какой-то прохожий, вжав голову в зябко поднятый воротник, ускорил шаг, спеша в клубы тумана. Бизон плюнул ему вслед. — Гля, Толян, кузьма непуганная ходит. Может, юшку пустим? Красно-синий – самый сильный! — Остынь, Бизон! Димычу и так есть что показать, — Толян достал из кармана клубок рванины, в котором при тусклом свете фонаря угадывались коричневатые разводы на […]

Ванька не помнил родителей, а дед запрещал ходить в школу через Черный лес. В том лесу часто люди пропадали. Сегодня Ванька задержался дольше обычного. А лесом путь домой короче. Ванька поднырнул под огромную липкую паутину между деревьев и ступил на заросшую, давно нехоженую тропинку, змейкой манящую в глубину темного непроходимого леса. Ванька прошел пол дороги, достал бутерброд. На соседнем дереве зловеще каркнул ворон. В глубине чащи заухал филин. Тонким, тревожным

Я плёлся с работы. В парке тихо шелестело и шуршало. С берёзы слетел лист. Поплыл рядом со мной, внезапно метнулся в сторону, как будто его стряхнули. Странно. Я ускорил шаг. Ускорилось и шуршание. Шуршало все ближе. Я добежал до фонаря и резко обернулся. Фу ты … Ветер гнал за мной по земле пакет. Я облегченно рассмеялся. «Пойдем домой. Холодно», — отчетливо прозвучал чужой голос в моей голове. — Кто здесь?

Зайдя в свои покои, Дарквуд закрыл двери и направился к своей кровати. Вдруг, штора у окна шевельнулась и человеческий силуэт стремительно направился к нему. -Кто здесь?! Что-то вошло в сердце барона Дарквуда, его тело упало на гранитный пол. Рядом стояла его любовница, Дарья. Её руки держали окровавленный кинжал. — Это за мою дочь! Чудовище! Гори в аду! Наконец-то этот кошмар закончился. Она смогла убить его, дождавшись нужного момента. Последний раз,

Я рывком сел. Сердце бешено колотилось. Опять этот сон. Во сне мне больно, я кричу. На крик, как на маяк, слетаются всякие твари и начинают пир. Пируют нами, хомо сапиенсами. Сон вспоминать не хотелось, зато хотелось выпить. Хоть воды, лишь бы успокоиться. Из кухни лилось слабое свечение. Я разглядел три силуэта: двое стояли, а один был пристегнут к какому-то аппарату. Я сделал еще шаг вперед. — Мяу! — Мать твою!

Идеальное украшение для тематической фотосессии у Ники было. Кулон с застывшим в прозрачной смоле муравьем попал к девушке лет десять назад. Какая-то юродивая прямо на улице заставила её взять украшение и всё бормотала при этом: «Носи, носи, вот только не спи с ним». На целый день Ника перевоплотилась в лесную нимфу, а кулон по задумке олицетворял её силу. До дома девушка добралась только ближе к полуночи, вымотанная, но довольная. Не

Любая преграда заканчивается. И он шёл дальше. Ощупывал каждую пядь забора. Холм-ямка, холм-ямка-ямка. Он помнил их все. Что двигало им? Мешало остановиться? Осознание того, что он не один. Есть другие. Те, кто оставил осязаемую «колею» от пальцев. Те, кого он иногда видел. В окошках, что встречались по пути. — Кто здесь? – просипел он в очередное из них. Голос уже не слушал его. Лицо за стеклом тут же исчезло. Он

— Кто здесь? Лепестки семпасучитля, налипшие на подошвы, пока Алехандро шёл от алтаря, оставались за ним следом, словно капли крови, только не алой, а золотой. Пусть сестра не может увидеть ничего больше, но она слышит. — Я. — Как бабушка? — Скоро увидишь. — Она всё ещё не хочет видеть меня? — Она не доверяет твоему коммивояжеру… Договорить Алехандро не успел. Дверь распахнулась, с пьяной песней ввалился сеньор Агиларо, чуть

Стук в дверь. Я посмотрел в глазок- Лиза стояла вся в слезах. Я открыл ей, она бросилась ко мне. -Что с тобой? Что случилось? Лиза ничего не говорила, лишь сунула какой-то перстень и убежала, я погнался за ней, но она исчезла. Звонил ей, но она не отвечала. Пришло утро, я решил поехать к ней. Передо мной стоит, сонная, удивленная Лиза. Я хотел возмутиться, но что-то остановило меня. Я распросил как

Дария вглядывалась в горизонт. Утопающий в границах зелени греческих садов и рек Беотии последний луч солнца не сулил хорошего. Ей пора было встать на охрану поселения женщин-амазонок. Они так давно привыкли жить без мужчин, что пара-тройка рослых девиц вполне могла справиться с врагом или диким вепрем. Ранее ночами Дария слышала только шум черной реки Кифисос. Но сегодня было что-то еще. Дария осторожно спустилась по тропе к устью реки, притаилась в