Конкурсы

Старое кладбище пользовалось такой дурной славой, что ходить мимо него даже днем осмеливались немногие – не то, что ночью. Но у Федьки не было другого выхода – увидел парнишка на свою беду, как какие-то душегубы расправились с купцом в подворотне. Охнул от ужаса, а те – к нему с ножами, чтоб не оставлять в живых свидетеля своего злодеяния. Бросился Федька бежать, а куда? Позади лиходеи, кругом намертво закрытые ворота да […]

Фаянсовый черепок, вода из лужи, свечной огарок. Суженый-ряженый, появись! Ах ты! Страшно! Уж больно космат! Какой бы он ни был, однажды он приедет за мной. И мы будем жить в большом светлом доме. А не здесь, среди этого старья и смрада. …Рваный чулок на метле вместо гирлянды. Наша елочка. Под нее бабка еще пару каких-то ветхих башмаков пристроила. И улыбается празднично. – Катюша! К тебе пришли! – Ко мне? –

Дед Евмен с внуком Сережей шёл через лес, чтобы проведать Оксану. Стоял трескучий рождественский мороз. – А, зачем мы таким длинным путем пошли? В прошлый год по-другому добирались, – спросил Сережка. – Эх, ты, чтобы скрип рождественского снега услышать. – Дед, а у сестры дома есть чудо? – Конечно. Нет ничего невозможного сегодня. Всё возможно. Сынок у неё недавно родился. Вот, на него и посмотрим. Назвали его в честь тебя,

Павла разбудил звонок в дверь. На пороге стоял старый друг, с которым они не виделись лет десять. Петр постарел, но волосы были такими же густыми и кудрявыми, только слегка поседели. – Проходи, – сказал хозяин, но гость помотал головой. – Я на минуту. Да и поздно уже. Ты, наверное, удивлен… Вот, думаю, годы идут, а мы никак… Ты прости меня… – Я уже все забыл. – Правда? – робко улыбнулся

Маша встала с пола и обиженно насупилась. Белое, воздушное платье немножко смялось, но картонные крылышки не пострадали. – Дурак ты, Петька. – Бе-бе-бе! – толкнувший её мальчик скорчил рожу. Из-за стены зазвучало пианино – начинался Рождественский утренник. Маша вытащила «волшебную» палочку: – Вот я тебе!.. – А-ха-ха! Дурында! Смотри, что у меня, – Петька достал игрушечный пистолет и выстрелил. Девочка испуганно охнула, зажмурилась и, взмахнув палочкой, крикнула: – Сломайся! ***

– Я булочное дерево выращиваю, – хвастается Егор, поправляя на ходу рюкзак с учебниками. – Как это? – пучит глаза Юрка. – Про хлебное слыхал? Вот я и закопал в вазоне булочку. Главное – сладкой водой поливать. – А я бывшее гнездо коровы видел! – Почему бывшее? – В парке под ёлкой пустые пакеты из-под молока есть, а коровы нет. – А у нас нет ёлки, – шмыгнул Егор. –

Судьба малыша была предрешена. Та, которая родила, молча сунула тому, кто в последний раз будет держать малыша на руках, пакет с вещами и отвернулась. Мужчина долго ехал, а потом долго шёл вдоль ночных домов, выискивая открытый подъезд. С самого утра беременной кошке Машке не давали спать: в подъезде по этажам сновали ребятишки, звонили в квартиры, громко пели. Одна компания сменяла другую. Пушистую Машку не погладил только ленивый. Уже за полночь

На балконном окне вдруг заморгала и погасла звезда в любимой Вериной гирлянде. И это в канун Рождества! Может, проводок отошёл? А стремянка, как назло, у соседей. – Что ж, – сказала Вера. – Есть идея, есть Икеа. И водрузила на старый табурет маленькую скамеечку. *** Виктор курил на лоджии и с тоской смотрел на дом напротив. В окнах горели разноцветные гирлянды, сверкали ёлки, на кухнях хлопотали женщины – кипела нормальная

Оля резко проснулась. Пламя свечи почти не рассеивало темноту, зато успешно оживляло тени и олино воображение. Цок-цок… цок-цок… Ритмичный стук, словно копытца стучали где-то рядом. «Надо посмотреть, что это», – подумала Оля и сползла под одеяло, похолодевшими руками натягивая его на голову. «Это суженный-ряженный. Вечером в зеркале не показался. А сейчас пришёл, чтобы меня задушить, лишь бы не жениться». Цоканье прекратилось. Но как только одеяло поползло с головы вниз, возобновилось

Моя мать решила, что мы должны провести этот день в церкви на рождественской службе. Несмотря на мрак зимнего утра, внутри святилища царил тёплый свет свечей, отражаясь от старинных стен. Отец Матфей начал церемонию, наполняя наши сердца радостью: — Рождество Твое, Христе Боже наш… Внезапно юная девушка, стоявшая на коленях у алтаря, упала на пол. Густая чернота начала извиваться вокруг неё. — Проклята! — воскликнула одна из старушек. — Всем отойти!