Конкурсы

Гордор приоткрыл один глаз и печально вздохнул. Нет, все-таки права была маменька – не стоило ему съедать того менестреля. Сколько раз она наставляла своего непутевого отпрыска: «Никогда не жри актеришек, художников, певунов и прочих чокнутых! От них несварение да странные мысли заводятся, от которых приличному дракону потом одни проблемы!», и лупила ему по лбу бронированным хвостом, чтобы лучше запомнил. И вот – на тебе! Совсем забыл маменькины наставления, пожадничал – […]

Барон с трудом разлепил глаза. — Где я? — Гостите в поместье леди Элис, сэр. Память возвращалась кусками. Приехал к тетушке Элис одолжить денег. Карточный долг — долг чести. Ужин, виски, дальше пустота. — Ты дал мне уйти в запой! — Вы связали меня и заперли в шкафу, сэр. Это были худшие шестнадцать часов в моей жизни. — Давно мы здесь? — Неделю. — Мне конец. Хоть стреляйся. Что за

Я открыл глаза на открытой веранде, располагавшейся на втором этаже дома-ресторана «Барон». Часто засиживаясь допоздна, после бутылки виски я просыпался где попало. Запретить мне этого никто не мог, поскольку я был хозяином этого гребанного заведения. Ресторан располагался неподалеку от моря. Шум волн, свежий ветер. Тяжело вздохнув, я попытался привстать. Солнечный свет резал глаза, я сощурился, сел и посмотрел в окно соседнего дома. Улыбка натянулась сама собой. Уже несколько лет я

— Пить, пить… есть тут люди, едрёна мать?! Сдохнешь под капельницей — не заметят! Вот и докажи им, что ты не верблюд! И не запойный я ни разу, а пропадаю здесь только потому, что проводы в отпуск совпали с корпоративом. Комедия – это ж трагедия, только не с тобой – все это знают, и все, падлы, ра-ды-ва-ют-ся, когда друг про дружку — свежий нарратив: ишь ты поди ж ты, у

– У меня открылись глаза, – вздохнул Барон. – Лето проходит бездарно. – Ага, – согласился Шнурок, младший брат Барона. – И Ленка уехала, – Барон уныло посмотрел на дом дамы сердца. – Вы чего там высматриваете, папарацци? – гневно рыкнул Злобыч с улицы. Гнев был вызван гуляющим в сети роликом «Добро побеждает зло», в котором козёл Бэтмен вовсю гонял нетрезвого Злобыча. С тех пор старик не спускал с них

Облака, медленно проплывая по небу, игриво кучерявились, то скрывая солнце, то снова зажигая яркий кругляш. Петрович смотрел вверх и счастливо улыбался. Облачный образ стропальщицы Нины игриво подмигивал и манил к себе. Любоваться этой красотой мешал какой-то шум. Петрович подкрутил лихо торчащие в стороны усики и перевёл пьяный взгляд вниз. Далеко под его ногами порхали бабочки. Крановщик прищурился – бабочки превратились в машущих руками каменщиков. – Эй!.. Эй!.. Петрович, слазь с

В комнате стояла мрачная тишина. Лучи солнца пробивались через тёмный дырявый кусок плотной ткани на окне. Хозяин этой усадьбы лежал на широкой кровати, раскинув руки в стороны. Он только что открыл глаза и тяжело вздохнул, перекатился на бок, дотянулся до бутылки на столе, начал жадно пить. Это оказалась крепкая водка. Он поморщился, с треском бросил бутылку и громко позвал прислугу. Никто к нему не подошёл. В доме все знали, что

– Ольга Петровна, что ж вы не предупредили? – раздражённо сказала женщина и, крутнув толстым задом, выкрикнула: Лёнь, к тебе! Показался мужчина с большим животом и багровым лицом. – Мам, я же говорил, что занят. По коридору равнодушно продефилировала упитанная девица в наушниках. Гостья уверенно прошла на кухню и, дождавшись всеобщего внимания, с гордостью вывалила из сумки на стол груду пачек с крупными купюрами. – Вам на ипотеку, Соньке на

Инга ехала на работу в душном автобусе. Взгляд упал на рекламный щит с надписью: «Это улыбаннер. Улыбнитесь. Как будто вы в отпуске». Креативщики, блин. Отпуска у Инги не было пятый год: часто меняла работу. Морские и заморские фото знакомых в соцсетях уже откровенно бесили её. В обеденный перерыв Ингу осенило. Еле досидев до конца рабочего дня, она вызвала такси. Дома отыскала любимый купальник, повесила белую простыню на стену, освещённую предзакатным

– Барон, погоди, – останавливает меня окрик – Лешка, будь он неладен! – Куда бежишь? – говорит. – В магазин, – отвечаю, – Ленка кроссворды забыла в поезд купить… – Уезжает? – искренне радуется приятель. – Надолго? – Две недели, – гордо говорю. – Ну дела-а, – остается завидовать Лешка, а я бегу дальше. Дети – в лагере, любимая – к маме. Что же может быть лучше? Пробегаю мимо разливного.