Конкурсы

У каждого есть воспоминания об исторических событиях, затронувших личную жизнь. Мои родители были детьми войны, а деды прошли всю войну до Берлина. Я родилась в мирное время шестидесятых. Но в моей жизни был Чернобыль. Я уехала в Одессу с дочкой. А муж работал водителем цементовоза. Каждый день рейсы Житомир – Припять. Ему подарили тогда счётчик Гейгера. Он шутил: «Буду считать, сколько на мне рентгенов, не свечусь ли ночью». Заболел, поймав […]

Вероника любила порядок, всё в её доме блестело. Но до балкона руки не доходили. И однажды дошли. – Так, это обои – пригодятся, старый пуховик – выкинуть, дочкины учебники тоже. А это что? Под старыми шторами, какая-то большая картина в тяжёлой, резной, раме. «Первый выпуск инженеров-организаторов территории, 1930 год». На старом фото, в овальных рамках, благородные, умные, красивые лица. – Аа, это бабушкин брат, который погиб на войне. Она так

— Почему к тебе нет вопросов, как ко всем? Почему?! Отвечай! — Знатно подвыпивший беглый олигарх попытался взять вопрошаемого за грудки. Тот уклонился, и не став препятствовать падению выпивохи со стула на пол, ответил: — Потому что я не обворовывал своих! — И вышел прочь из бара. «Так я ему и сказал … Особенно про бабушкину считалочку…» Его бабушка, в войну, медсестрой, где-то в Австрии досматривала раненных пленных. Среди них

Загудел смартфон. Старик взглянул на экран: «На ваш счёт поступило вознаграждение с продаж музыкального сборника «Антология первых песен». Его губы сжались, плечи опустились. Мыслями он вернулся в прошлое. * 16 августа 1962, Ливерпуль. — Заходи, Пит. У нас серьёзный разговор, — проворчал Брайан Эпштейн. Он вошёл в кабинет в белой рубашке, тёмных брюках и начищенных ботинках. — Ты красавчик, все поклонницы твои. Но я сказал ребятам сменить имидж: надеть кожаные

Стопка бумаги, выписки, наброски, черновики, рисунок родословного древа – всё готово для задуманной автобиографии… Дело за названием. «Подарок для императора»? Нельзя: повод злопыхателям! Чем заткнуть им рты? Острым словом, даже пулей – слишком слабо. Нужно нечто более действенное. Усмехнулся, вспомнив поездку к двоюродному деду: «Старика впечатлило моё умение пить водку!» Но и его мемуары отрывочны, смутны. Архивные документы не достоверны, прошения с перечислениями заслуг привирают… Вздохнул, скорчил рожу, показал язык

– Вечная память, достоблаженне и приснопамятне братия и сестры наши! Аминь! – отец Михаил перекрестил свежий могильный холм на церковном погосте. – На будущий год поставим часовню здесь, а сейчас пойдёмте, други, помянем убиенных. Небольшая процессия из батюшки, двух археологов и трех прихожан направились в трапезную. – А я-то думал, что это мне всё крики и плач мерещились, как на ночь в храме остаюсь? – семенил за священником сторож Степаныч.

Вася Перепёлкин был настоящим пионером. Учёба, дружба, активная внеклассная работа – всё было на высоте. Его ставили в пример другим ребятам, но он не задавался. Больше всего на свете, он хотел поскорее вступить в комсомол. Его восхищали подвиги «Молодой гвардии» и других героев войны. Но была у него слабость. Очень нравилась Леночка из параллельного класса, хотя вида он не подавал. Вот ещё, засмеют. Однажды, он увидел как её провожает из

Шериф по прозвищу «Две дырки» ехал по прерии. Своё прозвище он получил за то, что всегда стрелял сразу два раза, и, если попадал, то в жертве неизменно находили два пулевых отверстия. Он ехал, покачиваясь в седле, и лениво осматривал окрестности. Шериф искал преступника – индейца по имени Зелёное Перо, укравшего штаны у ковбоя Билла Муму. Сам ковбой не мог преследовать грабителя без штанов и поэтому обратился за помощью к шерифу.

– Буратье, – представился сухопарый мужчина в возрасте с неопрятными соломенными волосами и чрезвычайно носатым, грубым лицом, будто вытесанным из дерева. – Проходзице, – слащавым голоском произнёс смазливый молодой человек. – Всё меняется, кроме старых привычек, – содрогаясь от омерзения, подумал Буратье и проковылял мимо секретаря. – Пиня! Дружище! – широко улыбаясь одними толстыми губами, всплеснул директор. – Проходи, располагайся. Посетитель с задеревеневшей от неприязни физиономией сел на предложенную табуретку.