Полвека назад Мишель Фуко похоронил автора. Может и не навсегда, но на целую эпоху, заявив о самоценности текста, а атрибуция автора случайна и настоящая его персона больше не добавляет тексту значимости. То ли эпоха оказалась коротковатой, то ли еще что, однако часы перевернулись, маятник очень быстро добежал до другого предела, где автор и есть главное, а текст – лишь приложение к его персоне и сам по себе интересен только некоторым странным личностям, а совсем не массовому потребителю. Говорят, всему виною сети, куда переехали тексты. Переехали и потеряли самостоятельность. Теперь их миссия состоит в украшении персоны, которой они принадлежат в ряду других ее характеристик. Мол, с неким человечком то-то и то-то в жизни случается, то-то и то-то в жизни он совершает, а в добавок еще и тексты пишет, с которыми можно ознакомиться, когда такое желание есть. Это даже и для великих справедливо. Вот, к примеру, давно уже один Федор Михайлович был. Ему такая трудная судьба выпала: на эшафоте оказался почти повешенным, потом арестантом долго, потом жена у него первая психованная случилась, сам эпилептик был и в карты дочиста проигрывал, а все-таки наперекор судьбе собрался, сумел счастливо жениться и книжек много написать, за которые ему слава и деньги. Книжки можно почитать, кому если интересно.
Да-а, такая вот судьба. Вообще у знаменитых судьба интересна тем, как это они там к своей знаменитости шли и пришли. Обычно выясняется, что они примерно такие же, как и другие, которые незнаменитые: сколько в рваных плащах городских сумасшедших по Афинам бродило, странности бормотало, а знаменитыми стали Сократ да Диоген. Случайно? Конечно, случайно, но и не совсем: им фишку удалось найти особую, по которой их сначала приметили, а потом уже бормотание их значение приобрело, глубокомысленность. Один в бочку залез и оттуда бормотал, а другой от денег отказался, какие ему за бормотание предлагали. Сперва, может, и небольшие, а потом все больше и больше, чтобы понять, где он сломается, сдастся, а он уперся: не беру, мол, и все. Так и не взял, и бормотанье его самым глубокомысленным признали.
Фуко полагал, что фишку эту в самих текстах станут теперь искать, а важность имени автора где-то там не близко совсем после запятой находится. Тексты в становящейся борхесовской вселенской библиотеке будут встречаться с читателями и почитателями один на один и привлекать, завлекать их своими фишками. Вот и библиотека эта состоялась в сети: бери, мол, читатель, что душе твоей угодно.
Слишком быстро состоялась. Как узнать, что этой душе угодно читательской, привыкшей к дефициту достойных ее внимания текстов, границы которого определяли эксперты, мода, издатели, семья и школа, когда она вдруг перед этими уходящими в бесконечность и все наполняющимися полками. Привычные указчики текстов здесь не годятся, но можно вспомнить про Сократа с Диогеном, а также и про Иисуса, Будду, Ленина, Моисея – тех, кто сильно крутую фишку в своей жизни сотворил, потому и тексты их очень многими читаются и почитаются.
Понятно, авторы не Махавиры, не Будды, чудо-подвигами похвастать им трудно, но какую-то фишку непременно нужно найти в рассказе о жизни, в свою особую «бочку» забраться, чтобы среди других выделится. Тогда и тексты станут отмеченными, приметными на фоне оставшихся безымянными, судьба которых – сгинуть в безвестности, без возможности встречи с читателем. Текстов просто слишком много в сети есть, и наполняется новыми эта вселенская библиотека слишком быстро. Слишком быстро для читателей и авторов. Так что идея размечать пространство ее персонами авторов вовсе недурна – это позволяет любому читателю начать путешествие по текстам с самых популярных авторов, а потом торить свой маршрут, если захочется, или продолжать лепиться к большинству.
Да, это именно так, и Фуко, хоть и великий умник, но здесь оказался неправ. Однако вдруг своим хвастовством раздражающий не только Роскосмос, но и вообще всех на свете, Илон Маск поспособствовал созданию очередной гадости: автоматического генератора текстов. Эта гадость, которая всего лишь пока третьего уровня, попробовала стать блогером и очень в том преуспела. Быстро получила тысячи френдов, вступивших с ней в диалог, и лишь один из них заподозрил: не человек это. Программы нынче совершенствуются слишком быстро и непременно научатся создавать тексты не хуже теперешних претендентов на любые премии по литературе, и уж точно слегонца заменят обычных авторов, производящих массолит. Несколько вариантов программы вместо гонораров сотням тысяч авторов – какая потрясающая экономия! Атрибуцию текстов, разумеется, производить не задаром, а фишки в биографии назначенных авторов будут генерировать те же программы – все для того, чтобы люди могли читать именно то, что их душе угодно.
Получается, Фуко все-таки прав, и смерть автора на пороге, а борхесовская вселенская библиотека будет жить и наполняться все новыми текстами на любой вкус. Пописать стихов после пахоты не возбраняется и вполне даже поместить их в библиотеку, но такая уважаемая профессия как профессиональный писатель станет экзотикой подобно профессии кузнеца или шорника, так сказать профессией для любителей подлинной старины.
Метафизические штучки, Про тексты
Автор публикации
