– Нет там в банке такого винта! – орал на капитана механик, тряся большой, пожелтевшей от времени пластиковой банкой из-под комбижира. – Нет! Я девяносто три раза пробовал!
– Возьми другой подходящий.
– Вы тупой? – щуплый ирландец не то спрашивал, не то утверждал.
Капитан Васкес вздохнул. Разговор раз за разом возвращался к его тупизне. И он склонен был согласиться. Только тупой мог не заметить все «звоночки» ещё в Каракасе. И то, что опытный механик с дипломом Политекнико ди Милано, целой пачкой сертификатов и лицензий, готов был наняться на старый мини-балкериер с грузом цемента фактически за еду. И то, что в паспорте моряка его не было живого места от штампов, но рекомендаций предъявить он не смог. И то, что чиновник в порту, на мольбу капитана о «любом» механике, переспросил: «Точно любого»?
Старина Ю, может быть, и не заканчивал университета, но с их своенравным «Гуанчаем» говорил на одном языке. Проблема была в том, что Ю, завёрнутый в чистый отрез ткани, уже неделю кормил рыб. А без механика с постоянно сбоящим двигателем соваться в Прокол было чревато.
– Тут дело не в том, что я не могу подобрать подходящий. Дело в том, что банка не даёт мне нужный винт! А всегда давала! Всегда совал в банку руку, шебуршал пальцами наугад и находил нужный! Понимаете?
Выкаченные безумные глаза сверлили капитана.
– Как вот вам объяснить? Вас предавал лучший друг? Любимая женщина? Вас кусала ваша собака?
– Меня царапал мой кот.
– То другое. Она обиделась, что хотел продать её, словно штриапах и купить еды. Уловили аналогию?
– Уловил. И без этого винта вы не сможете запустить двигатель?
– Не я не смогу – он сам не запустится. Уж поверьте.
Васкес не поверил. Они спустились в машинное отделение.
– Пробуйте. Проблему с шатуном четвертого горшка устранил – распредвал било из-за него. Но с незафиксированной на все восемь винтов крышкой дизель не запустится.
Капитан скептически осмотрел крышку на синем корпусе, прикрученную на семь винтов. Вместо восьмого чернела дыра. Хмыкнул, оценив масштабы проблемы, уверенно подошел к пульту, мазнул взглядом по стрелкам приборов, убедившись, что напряжение на батарее в норме, ткнул в кнопку пуска.
Ещё раз ткнул.
И ещё.
Механик снисходительно посмотрел на капитана.
Капитан в ответ хмуро посмотрел на механика.
– Если хотите сказать, что я что-то не исправил, то нет. Я всё исправил. И топливопровод в порядке. И стартер. Просто он, – механик ткнул пальцем в дизель, – хочет порядка. А для этого я должен засунуть руку в банку, достать винт дин девятьсот двенадцать на двадцать пять и им прикрутить крышку. Но не достану! Потому, что я предатель! И наказание за это одно – смерть!
Васкес еще раз несколько раз ткнул в мёртвую кнопку.
– Миерда.
Капитан поднялся на палубу.
Шторм приблизился. Порывы ветра рвали фуражку с головы, а брызги запутывались в двухдневной щетине. Стоять было трудно: волны уже несколько часов методично били о левый борт корабля, заставляя груз пересыпаться к правому борту увеличивая крен. Если не поставить корабль носом на волну, то им конец.
– Ну что, нашелся винтик?
– Что там? – капитан проигнорировал вопрос суперкарго.
– Плохо там. Плот готовить? Может «пан-пан» повторить и в морду этому до дан дён дать?
– Готовь.
Весь серый от цементной пыли Хунг убежал, а капитан снова посмотрел на чёрные тучи. Они как козырек нависли над обречённым кораблем.
«Сейчас дождь хлынет».
И он хлынул. Начав хлестать, словно из обезумевшего брандспойта, валя с ног и заливая глаза.
– За что ты со мной так? – закричал Васкес в жуткие чернильные небеса. – Я хожу в церковь по воскресеньям, я подаю нищим, я не пинаю спящую на дороге собаку. Я даже взял этого лёко с собой и кормлю той же едой, какую ем сам! Даже не сильно обману его с оплатой в порту! Я никогда ни о чём не просил для себя! Дай же ему этот чёртов, прости, Господи, винт!
Небеса не разверзлись. Глас не зазвучал. Не протянулась длань из облаков с винтом.
Нужно решаться. На самое страшное.
– Я брошу пи…
И тут он ощутил ногами мощь проснувшегося двигателя. Он знал эту дрожь, пробежавшую по палубе.
– …щать по-мышачьи, – закончил первым пришедшим на ум капитан, и, нежно коснувшись фляги с коньяком в кармане, которую он чуть не предал, метнулся на мостик.
