Рассказ №27 Кораллы для Каролины

Как обычно, в начале рейса капитан Дюбуа не в духе. Душой он уже в море, подальше от сухопутных забот и проблем. Там он свободен от меркантильных соображений судовладельца, месье Ле Кур Гран Мэзона. Там милая жёнушка не причитает, к месту и не к месту вспоминая об участи вдовы Самбен, уже тридцать лет ждущей возвращения супруга-капитана… Только волны, ветер, пение снастей и стон бортов под напором стихий! Как же он любит свою «Кароли»! Лишь чувства к маленькому сыну можно сравнить с тягой капитана к трёхмачтовой красавице-шхуне. Через три-четыре года можно будет взять Поля в море…
Однако туда надо ещё добраться: Нант порт речной. До Бискайского залива полные сутки хода по Луаре; того и гляди – наскочишь на мель, появившуюся за время, пока судно носило по морям-океанам. Положим, до Пембёфа можно идти без лоцмана, но уж там-то придётся пригласить местного знатока. Ну, да ладно! Это уже рейс, а не тягомотина с погрузкой, препирательство хозяина с таможней и хлюпанье носа мадам Дюбуа.
Утренний туман рассеивается. Вахтенные позёвывают –накануне погуляли в порту. Мутноватые волны реки плавно несут шхуну на запад. Капитан шумно вдыхает: запах пресной воды, луговых трав, близких ферм и уже далёких городских улиц – не скоро ветер донесёт их вновь! Впереди грозный Бискайский залив, переход в тропиках, смертельно опасный мыс Доброй Надежды. В Индийском океане всяких опасностей тоже хватает. И запахи будут иные! Гнилые воды с миазмами лихорадки в устьях африканских рек, мельчайшая пыль пустыни, странные ароматы специй, волокна проклятого хлопка, наконец… Впрочем, об этом пока думать рано.
Прищурившись, он смерил высоту солнца, сверился с хронометром. Удовлетворённо кивнул: время для чашечки кофе. Коротко свистнул; с подносом явился старший юнга Арман. Неодобрительно глядя на парня, капитан принял кофе:
– Где малый? Такому дылде, как ты, в пору лазить по вантам, дружок.
Тот замялся. Пряча глаза едва выдавил что-то вроде «Пьер неважно себя чувствует» и быстро ретировался. Пожав плечами, Дюбуа вернулся к наблюдениям и размышлениям.
Время к полудню. Начинает припекать – июль, макушка лета. С другой стороны, команда притерпится к плаванию в тропических широтах. Мысль метнулась к недавнему скандалу: английский фрегат арестовал «Сенегамби», приняв за работорговца. Конечно, «ростбифы» промахнулись, приняв переселенцев за рабов, но закон есть закон! История Нанта – центра работорговли в последние сто лет – не отпускает. «Хорошо, что наша семья никогда не грешила этой мерзостью!»
Дюбуа наскоро перекусил прямо на мостике. Ему нужно убедиться, всё ли в порядке с оснасткой, ощутить, как реагирует «Корали» на повороты руля, почувствовать влияние груза на остойчивость – да мало ли! Может, придётся кое-что поправить после того, как догрузят ящик скобяных изделий для фактории на Сенегале? Опять же, работа команды… Капитан неодобрительно посмотрел на дымящий «пироскаф», посмевший чадить – к счастью, не близко – прямо по курсу.
В мелких заботах догорал первый день. На закате шхуна приближалась к месту стоянки, когда неожиданно из-за мола выскочил катер. Взгляд Дюбуа выхватывает фигуру в мундире и ещё кого-то в высоком цилиндре: «С таможней улажено ещё в Нанте. С чего бы такое внимание?»
…Через час всё разрешается, и посетители отваливают с «добычей». Капитан, досадливо морщась, лично командует швартовкой. Проштрафившийся юнга озирается, почёсываясь после хлёсткого удара боцманским линьком – для него ещё всё впереди. Впрочем, надежда есть: лицо капитана время от времени озаряется улыбкой. Тогда Арману кажется, что выходка с подменой младшего юнги останется без последствий.
Капитан Дюбуа и впрямь ухмыляется в бороду, пробуя на вкус объяснение незадачливого беглеца. «Я хотел добраться до Индии, чтобы привезти коралловые бусы кузине Каролине. И ведь шхуна тоже называется «Кароли»! Разве можно упустить такой случай?!» Романтик! Таким ли был он сам в двенадцать лет? А каким будет его Поль? Пока ясно одно – адвокат строго накажет сына-фантазёра.
Засыпая после ужина с фрахтовщиком, капитан всё ещё вспоминает забавное приключение: «Интересно, кем вырастет этот Жюль Верн?»