Дон Альваро де Мендоса внешне не производил впечатления сурового человека. Его рассудительность и уступчивость нередко принимались за слабость, особенно теми, кто знал его поверхностно. А капитан корабля должен быть суров. Иначе тридцать матросов и десяток солдат, изможденных длительным путешествием, отсутствием женщин и нормальной еды, рано или поздно поднимут бунт.
– Капитан, они требуют свежего мяса! – Кок пыхтел от возмущения. – Где же я его возьму? Нужно приструнить боцмана! Он называет себя отцом моряков и подстрекает их…
И хотя Дон Алваро моряком был опытным, но в дальних путешествиях ни разу не был, его служба проходила в основном в защите прибрежных испанских городов. Те, кто знал его только по светским раутам, отговаривали от этой авантюры – купить корабль, набрать команду и отправиться на малоизученные, но богатые земли, открытые Колумбом.
Но Альваро знал, что эта лавка изобилия скоро закроется, и если не успеть сейчас обменять золота у диких племен на бусы и вино, то потом, когда государственные махины морских держав раскрутятся – возможности уже не будет.
Стук в дверь прервал его разговор с коком. В каюту вошел капеллан Хуан де Серера.
– Альваро, мальчик мой, – сразу перешел к делу капеллан, – Как я тебя и предупреждал: они решились. Сегодня после вечерней молитвы на палубе, сразу после захода солнца.
– И как это произойдет?
– О, поступят довольно гуманно, тебя посадят на шлюпку, дадут немного еды и вина.
– Это посреди океана-то! – Всплеснул руками кок.
Капитан на мгновение посмотрел на кока, словно получая его молчаливое согласие и произнес:
– На вечерней проповеди прочтите стих десятый главы пятой книги пророка Иезекиля, капеллан. И, пожалуйста, позовите ко мне боцмана. Пожалуй, пора уступить их требованиям.
Когда капеллан ушел, капитан отметил, что настроение у того было лучше, чем в начале разговора. Хуан де Серера знал капитана с юности.
***
Ужин на корабле обычно состоял из сухарей, рыбы, чечевичной похлебки и пива, или разбавленного вина по праздникам.
Сегодня все члены экипажа были приятно удивлены свежим мясом. Кок расстарался, суп был наваристый и очень вкусный. У матросов поднялось настроение, они подшучивали, дружески подкалывали друг друга и весело смеялись. Кто-то даже пошутил, что может и не стоит торопиться с капитаном, обождать немного, авось есть еще что в закромах, но тут же получил подзатыльник от соседа. Хотя матросы и питались отдельно от офицеров, но нужно быть осторожным.
***
Дон Хуан, с самыми надежными офицерами, коком и капелланом, ждали на палубе.
Когда немного опьяневшие и веселые матросы поднялись, то сначала, по привычке осеклись, но довольно быстро веселье вернулось, кто-то выкрикнул: «Спасибо капитану за прекрасный ужин!».
На палубе раздались смешки и улюлюкание. Несколько матросов также поблагодарили кока и боцмана. Но раздались и возгласы удивления: «Где же боцман?».
Тут капеллан начал проповедь и все притихли.
– Сегодня, дети мои, я прочту вам пророчество о разрушении Иерусалима. Вы должны помнить: когда народ отворачивается от Господа, его путь ведёт не к свету, но к гибели. Пророк говорит, что город, забывший свои законы и совесть, станет хуже язычников, и суд Божий опустится на него тяжёлым бременем. И как сказано в стихе десятом главы пятой книги пророка Иезекиля: «…отцы будут есть детей своих, и дети будут есть отцов своих…».
Воцарилась тишина, только шум ветра в парусах и плеск волн о борт корабля царили на этой окутанной ужасом палубе.
– Эй, люди моего корабля, – обратился капитан к застывшей толпе. – Я заверяю вас, что даже с учетом отсутствия свежего мяса на корабле, оно будет добыто и приготовлено для вас, по первому же вашему требованию. Так помолимся же за отца вашего Руи Барроса и поблагодарим его за вкусный ужин.
***
Дон Альваро де Мендоса внешне не производил впечатления сурового человека. Его рассудительность и уступчивость нередко принимались за слабость, особенно теми, кто знал его поверхностно, однако стоило появиться возможности и он тут же пытался исправить это со свойственной ему непосредственностью.
