Рассказ №6 Не всё то золото, что блестит

— Пошли! Кому сказал? Тупые бараны! — ворчал себе под нос мальчик, пиная обросшую шерстью овцу, укрывшуюся от палящего солнца под широким кустом.

Юный чабан, Бадруддин Улугбек Алахверди, его полное имя, которое он с легкостью и гордостью проговаривал. Но в народе его называли просто Бука, что и подтверждало одну сторону его характера. Его маленькие руки были грязные от пастушьих трудов, а мысли — полные надежд.

— Вот вырасту, куплю себе красивую форму и самый лучший мяч. Буду играть в футбол за сборную! — продолжал бубнить он, мечтая о будущем, пока вокруг весело щебетали птицы, и на вершинах свистели дуновения свежего ветра.

Солнце взошло и стало согревать горные цветы, раскрывая их яркие лепестки. Капли росы искрились на траве, создавая волшебное утреннее свечение.

На горизонте виднелись суровые горы — их величественные силуэты словно охраняли мир Буки, где каждое утро, как только первые лучи солнца касались вершин, Бадруддин выводил на пастбище своё стадо — тридцать три овцы, которых доверил ему отец. Они были ему, как приговор.

Сегодня был обычный летний день, когда одна овца по имени Долли, устав от однообразной травы на пастбище, решила, что жизнь в стаде — это не для нее. Решение ей пришло ещё раньше, в начале сезона, когда стадо поднималось тринадцать миль вверх до первого летнего залежного пастбища.

Долли шла самой крайней с правой стороны. Она устало взглянула на бескрайние зеленые поля вокруг.

— Какое же всё здесь одинаковое — пробормотала она, щипля очередную травинку. Вдруг, обернувшись, она заметила что-то необычное. Рядом с ней, на самой границе пастбища, лежал раскаленный на солнце дивный красный ковёр.

— Что это!? — проблеяла она, не удержавшись от любопытства.
— Это маковое поле, — ответил ей баран по имени Пух, который когда-то пытался сбежать туда.

Его голос звучал немного шёпотом, будто он боялся, что кто-то может услышать их разговор. — Но тебе туда не стоит ходить, Долли. Это место опасное. Я видел, как там цветы кружатся в танце с ветром, и как я сам летал у них на крыльях снов. Но потом … потом я проснулся и понял, что это был всего лишь сон.

Долли нахмурилась. «Но это звучит так интересно! Разве не стоит рискнуть?»
Она почувствовала, как ее сердце забилось быстрее от волнения.

— Ты не понимаешь, — продолжал Пух. — Они завораживают, но ночью все затихает, и тогда приходит страх. Страх одиночества. Я больше не хочу туда возвращаться.

Долли уверилась в своем решении, и, сделав шаг в сторону красного ковра, почувствовала, как в воздухе заиграл ветер. В этот миг для неё исчезло все, что было до этого.
Она с легкостью перепрыгнула через невысокий забор и направилась к восхитительно пахнущему манящему полю.

Как только Долли оказалась среди ярких красных цветков, она забыла обо всех своих обязанностях — жевать траву.

Пастух медленно продвигался по полю, его шаги были утомительными после долгого подъема.
— Один, два, три, четыре, — наводя пальцем на каждую овцу по очереди, юнец отмечал количество в журнале, который ежедневно вёл.
— Тридцать один, тридцать два … Долли! — не веря своим глазам и сердцу, Бадруддин бросился на поиски пропавшей овцы.

Сердце забилось чаще, когда он начал осматривать окрестности.
Спустя время казалось, что поиски затянулись, когда из-за колючек вдруг послышалось шуршание.

Он остановился прислушиваясь. И тогда глаза его остановились на поле, усыпанном красными цветками — это было маковое поле, куда отец строго запретил ходить.

Картина, открывшаяся его взору, была весьма необычной: Долли кружилась среди маков, словно бы танцуя под веселую музыку природы. Внезапно овца поскользнулась и, потеряв равновесие, упала на мягкую землю. Через пару мгновений она вырубилась.

— Долли! Идиотка! — закричал Бука, но овца лишь мирно спала. Мальчик кинулся за ней.
Побив палкой бедную овцу, притащил её обратно на пастбище. Пересчитал заново.
— … Тридцать три! Ура! — с радостью воскликнул он, вновь собрал стадо и отправился с ним к тырлу, где ждал его отец.

На закате, когда последние лучи солнца окрасили небосвод в яркие оттенки розового и оранжевого, юный чабан шёл по пыльной дорожке с пастбища.
Рассматривая своих баранов и овец, он чувствовал гордость за то, что каждое животное было под его присмотром.

Вдруг его внимание привлекли два незнакомца, разглядывающие стадо. Их одежда была яркой и экзотической, а на лицах читалось лукавство.

— Слушай, мальчик, мы готовы заплатить тебе огромные деньги за все твое стадо. Согласен? — спросил один из них, искренне улыбающийся.
— Нет, спасибо, дядя, — отозвался Бука, крепко сжав кулаки. — Они мне дороже. У меня есть мое доверие отца и семьи.

Голос его не дрогнул, и в нем звучала твердость, будто он уже спел свой гимн о честности.
— Какой взрослый чабан. Честный чабан, — сказал один из купцов ему в спину, когда тот начал удаляться.

Пастух вернулся домой, усталый, но полный впечатлений от прошедшего дня. В дверях его с нетерпением встретил отец.
Увидев сына, он с радостью воскликнул:
— Вот и Бука пришёл!

Мальчик усмехнулся, зная, что его прозвище всегда вызывало улыбку у родного человека.

— Папа, сегодня был такой день! — начал он, стряхивая с себя дорожную пыль — Одна овца сбежала от стада, и мне пришлось гоняться за ней по всему маковому полю, а потом она уснула! Сначала думал, что сам её убью от злости, но посмотрел на неё и жалко стало.

Отец, внимательно слушая сына, наклонил голову в сторону и спросил:
— И кто же такая решительная оказалась?

Чабан вспомнил морду овцы и улыбнулся, прежде чем продолжить.
— Долли!

— Я так и знал, что всё-таки она похожа характером в свою беглую мать! — рассмеявшись, сказал отец.
— Но потом я встретил купцов, которые хотели купить у меня овец. Они предложили хорошую цену, но я подумал о нашей семье и отказался! — продолжал встревожено Бука.

— Умница, сын! — сказал отец выпятив грудь вперёд. — Овцы — это наше богатство. Мы не можем расстаться с ними!

Мальчик посмотрел в глаза отцу и почувствовал, как гордость за свою работу и за их общее хозяйство наполняет сердце. В такие моменты он понимал, что, несмотря на трудности, семья всегда будет на первом месте.