Шорты. Третий шорт-лист

Макс стоял перед картиной, как завороженный. Живопись была паршивой, но не это его заинтересовало. Картина изображала пару малышей на фоне застекленной двери. Девочка как кукла, с пустыми черными глазницами. Мальчик, насупив брови, смотрел прямо. За стеклом виднелись чьи-то ладони. Эффект «следящий картины» действовал на парня парализующе. Макс заметил, что рисованный мальчик моргнул. Вдруг его зрачки запульсировали и ребенок шагнул вперед. Стоя у края рамы, он перегнулся за плоскость картины и […]

«Черт возьми!» – сказал Макс и начал лихорадочно искать гвоздодер. Необходимые инструменты лежали в ящике в сарае. На улице был собачий холод и метель разошлась не на шутку. Никто в здравом уме не вышел бы сегодня на улицу, но клиент не должен ждать. Вернувшись обратно в тепло, Макс поспешил закончить свою работу. «Как же вы меня бесите! Мало того, что потратил на вас кучу времени, так еще и приходится выходить

– Выпусти меня. Приглушенный дверью голос еле пробивался сквозь пелену головной боли. – Вы-пуш-ти, просю, – теперь она сюсюкает, будто с маленьким ребенком. Эрику хотелось закричать на неё. Однако в этом не было смысла. Она продолжит умолять, просить, требовать. Но пока дверь заперта, он — на свободе. – Тебе нужна моя помощь. Ведь так? – Заткнись, – прошептал Эрик. – Ха, а помнишь наши ночные прогулки в парке? Было весело,

– Алло, Виктор, я же вам писала весь день — фотки требуются срочно! Резюме нужно отправлять! Седьмой звонок за час, ну что за дура? И куда это она собралась отправлять резюме в пол первого ночи? Хотя догадаться не сложно… – Еще немного, и все будет готово, Анастасия. Хочу подправить цветокоррекцию. – Давайте уже. Загорелась вторая линия. Митяй. – Алёё, Витяя. Не спимш? Презжай, бухнем. У мня тут опять… Катька к

Ваня шёл, падая, в снегу по пояс. Сзади с присвистом хрипел Сиплый, впереди вышагивал, размахивая топориком, Шпала. Втроём продирались они сквозь тайгу, оставив во вчерашнем дне лай собак, вышки и колючку. Остановились уже когда стемнело хоть глаз выколи. Разожгли костёр, сели кругом. Согретому Ване вспоминалось детство, мечталось о будущем. – С голоду б только не помереть, — с надеждой проговорил он. – Авось не помрём, – протянул Шпала. – Не

Эйнар Ульф, по прозвищу волк одиночка жил в старом доме на краю Честера. Эйнар был симпатичный парень, в татуировках, с длинными волосами и бородой заплетёнными в косы. Его любили женщины и он обожал их. Но ни одна из них, так и не переступила порог его дома с титулом хозяйки. Его задиристый характер, пристрастие к спиртному и жуткому куреву, не вынесла ни одна из них. Эйнар Ульф увлекался историей викингов. Он

В пабе на Парк-роуд сидели друзья. Один из них, молодой констебль Оливер Смит, с трясущимися руками и слезящимися глазами рассказывал историю, которой сам был свидетель. – Диспетчер попросил дом на Апл-роуд проверить. Мы с Джоном поехали, – говорил он, то и дело потирая шею. – Дверь открыл мужик в полотенце. Из душа мы его выдернули. Всё тихо было. А потом мы зашли на кухню. Хотели уже уходить, когда Джон как

Мать, заламывая руки, бросилась к главврачу, входящему в палату. Крики девочки, корчившейся на кровати, на мгновенье стихли. Малышка увидела мужчину в белом халате и вновь залилась жалобным плачем. – Доктор, умоляю, помогите! – мать в отчаянии упала на колени. – Успокойтесь, – участливо улыбнулся ей доктор и помог встать, – у нас прекрасные специалисты. Затем присел на краешек кровати и коснулся живота девочки. Она взвизгнула от боли и сжалась, обхватив

– Рупор тебе сегодня не понадобится. Море спокойно, как никогда. Девушка, смеясь,, чмокнула капитана в щеку и вошла в воду. -И все же не забывай про наш с тобой уговор! Изо дня в день, пока она плавала в море, капитан наблюдал в бинокль, и, заметив движение на поверхности воды, вещал в рупор: -Алиса, поворачивай назад! Отец и дочь прилежно следили за прогнозом погоды, и в этот день ничего не предвещало

Джон держал зажжённую спичку дрожащими пальцами. Свет падал на головы, навсегда застывшие в огромных ледовых кубах. Стив, Майк, Джим… Когда они только собирались в экспедицию, ни одно сомнение не закрадывалось в грудь. Теперь уже поздно. Их не вернуть. Да и самому не удастся сбежать. Пусть руки не сковывают цепи. Пусть не заперта дверь. Всё это имитация свободы. Бежать некуда. Некого звать на помощь. Ноги Джона подкосились, и он без сил