ШОРТЫ. XXXI шорт-лист

Он вышел из небытия и остановился перед длинным пирсом, врезавшимся в море. Позади и далеко впереди дымился густой туман, из него вырисовывались тени людей, конские головы и еще бог знает что. Шагнул на скользкий от влаги причал и увидел парус, отпочковавшийся от клокочущей белесой массы. Вскоре стала различима лодка с фигурой человека. Когда она пристала к пирсу, прыгнул в нее, и утлое суденышко закачалось. — Кто ты? — Сын Эреба […]

Комендант севильского порта де Ла Вега стоял на платформе башни Хиральда и наблюдал в подзорную трубу за линией горизонта. — Что это за белое пятно, Педро? – он повернул голову к помощнику. — Похоже на корабль, ваше высокородие. По времени это должен быть Алварес. — Алварес? Но он должен конвоировать флотилию. И почему на его корабле только один парус? Хм… Сообщите мне, когда корабль будет швартоваться. *** Как только капитан

– Доченька, что случилось?! – Ма, Ян меня бросил!.. – Да как он мог?! В чём дело, Лиза? Не плачь, родная! – Ой, ма… мне так плохо! Он сказал… сказал, что не женится на дочке богопротивного еретика! – Ах, бессовестный! И повернётся же язык… Послушай – может, его Грить отбить хочет? Вот и науськивает… с неё станется! – Ну…может… А только Ян сказал, мол, отцу не место среди христиан –

Подводный мир Красного моря восхищал Милу. Прозрачная, ласкающая теплотой вода, красивые коралловые рифы, восхитительные рыбки, юркающие туда-сюда. Но пора возвращаться и она начала медленно всплывать. Испугалась, когда не увидела катера, доставившего дайверов, но при виде белоснежной яхты под парусом успокоилась. На краю палубы, спустив загорелые ножки, сидела в задумчивости девушка с бокалом вина. Красивая. Пшеничные волосы, голубые глаза. И вся такая воздушная, словно ангелочек. Заметив Милу, радостно помахала рукой. –

Магазин «Парус» закрывался ровно в семь. Продавщица Алёна выносила рыбьи ошметки и бросала их котам, поджидавшим ее у подъезда. – Откуда знаете, когда выйду? – удивлялась девушка. – Часов у вас нет. Коты, будто понимая ее, мурлыкали и терлись о щиколотки боками. Тот день не заладился с самого утра. Звонил Андрей и снова просил денег, проиграл в карты. Когда отказала, обозвал жадной сукой. В обеденный перерыв сбегала в банк за

Прощай, дневник! Я больше не буду делать записи, потому что запоминаю все свои мысли, до мельчайших подробностей помню события, которые происходили на нашей полярной станции. Я моложе и крепче их всех, потому и жив. Первым «лихорадку» подцепил Сергеич. Я видел, как он блевал чём-то зелёным. Он хотел вернуться на станцию, но заражённым не место тут. Я вырубил его сигнальной ракетой в живот. Татьяна отказалась давать мне лекарства, пришлось применить топорик

Марина медленно шла от Сестрорецкого кладбища к остановке. Она только что схоронила маму. И теперь пятидесятилетняя женщина, имеющая в анамнезе один курс Литературного института и тридцать лет ухода за парализованной мамой, осталась совсем одна. Врачи считали чудом рождение Марины у родителей, переживших блокаду. А те шутили, что на старости лет вымолили дочь у Балтики. Поэтому и имя дали “морская”. Судьба же решила закалять её в жизненных бурях. Отец, художник-маринист, умер