ШОРТЫ. 43 шорт-лист

Бреду́, теребя рыбий мех перпендикулярно горизонту и остервенело вгрызаюсь в речную жижу. Бред мой ломает стереотипы зубов и крошит пух крыльев, пропитываясь по́том Луны. Пот растекается ручьями по столу Времени. Бремени ночи никто не вынесет на заезженной пластинке отупевшей от метаний реки: движется-не движется-движется… Контрацептивы из жидкого серебра? Сера накопилась в бра… Откуда в светильниках сера? Не иначе Нечистый насыпал этой ночью под ухмылки лунного бельма. У ночи мания размножения? […]

1.1. Облако-шар облокотившись на чёрную тучу из черепов скатилось по скользкому склону с клинком деревянным и намочило намеренно ноги наместника Бога измерившего пьяному по уши. 2.7. Без вины увеченный с вином за пазухой наблюдал увенчанный лаврами наколотыми за шароварным облаком и морем немереным где тонули старые калоши говорливые выплывая с норовом с укорами с обедов безобидных. 3.8. 3.9. […] 5.3. Обмелело море шиной промычавшей на бордюр обмелённый мамой прокричавшей и

Когда-то жизнь казалась бесконечной. Упавшей синей восьмёркой, тонкой лентой Мёбиуса. Привыкаешь к её тягучим полукруглым очертаниям. Без устали несёшься в этом жизненном ралли. Поворот за поворотом. И не думаешь, что однажды придётся остановиться. Стать чёрной точкой ровно посередине перекрёстка. Я не стал точкой. Я – серая горизонтальная прямая на белой больничной кушетке. Рот – нитка. Глаза – сломанные крылья. Вокруг меня всё живёт: круглые розовые беседы, острые болотные склоки, ребристые

Брызги Когда белые хлопья становились водой, женщина в золотых журавлях принесла разное. Кусок мертвой ветки с цветным и ярким, тихую просьбу и теплое обещание. И звенели колокольчики, и сандал торжественно окутывал. Когда розовые лепестки ныряли в воздухе, пришли новые. Они принесли дым, колючий металл и крики, что застыли в неподвижных телах. И пели вороны свои песни, и падали цветы в красные лужи. Когда желтые листья встречались с землей, под ветвями

Председатель худсовета подошёл к картине и провёл пальцем по синей русалке с мужским лицом и хвостом павлина. – Я не сказал, что картина номинанта мне не нравится. Просто хочу уточнить некоторые детали. Дама с дымящийся сигаретой в полуметровом мундштуке демонстративно закатила глаза. – Мы не будем объяснять худсовету, почему у русалки небритый подбородок и волосы на груди. – Сказала она, стряхивая пепел с юбки на пол. – Это сублимативный взгляд

Пять лет она мечтала вернуться в то райское место, где убаюкивает стрекот невидимых цикад вечерами. Гладь воды кажется нарисованной синей полосой. А когда золотой круг солнца медленно прячется за треугольник зелёных гор, оранжево-красные линии дерзко разрезают темнеющее небо. Она подолгу сидела тогда на берегу лагуны, впитывая неимоверную сию красоту.
 А теперь? Одни воспоминания. Её память рисовала лишь тёмное полотно ночи, в котором синева воды сливалась с синевой небес. А серебряный

Композиция номер один. Белый квадрат стола. На прямоугольниках ржаного хлеба чёрная икра. Бутылка «Пшеничной» и три рюмки – углы неравнобедренного треугольника. – Мой Косарь, это же не совсем крестьянин – это Спас. Ты должен почувствовать его сердцем. – Казя схватил собутыльника за рукав. – Послушай меня! Это всякие немцы мыслят логически – вот корова и скрипка на холсте. Якобы художник сидит на балконе, играет на скрипке, а вдалеке на холмах

Он рос. Он рос из маленького зернышка, нечаянно занесенного ветром. Лишь недавно своим первым тоненьким зеленым завитком он увидел свет, яркий и теплый, обнимающий и ласкающий. О, эти дивные лучи словно материнские руки нежили, подбадривали и манили к себе. В их заботе и опеке хотелось тянуться выше и выше, распускать как можно больше и шире листья, и каждым из них наслаждаться ежедневным счастьем жизни в любви. Он чувствовал, как внутри

Черный квадрат, черный квадрат, черный квадрат, черный квадрат… А я Казимир Малевич, его автор… Малевич, Малевич, Малевич, Малевич… Я реинкарнировал с того света, чтобы принять участие в супрематическом литконкурсе. На тему: «Речка движется и не движется, вся из лунного серебра». Поэтому сижу на речке и дожидаюсь луны. Ждать долго и холодно, потому что сейчас двенадцать дня и ноябрь. А без лунного серебра рассказ на конкурс не примут. Луна взойдет нескоро,