Шорты. Пятый шорт-лист

– Вставай, Федя! Опоздаем на поезд. Она вытащила меня в ночь. Мы бежали. Наши тени тогда казались мне черными дырами – пропастями, через которые я перепрыгивал, как ковбой. Ночная птица пролетела так низко, что задела меня крылом. Я сел на землю и заплакал. «Заяц бежал – не перебежал, орел летел – не перелетел, а Федя перелетит», – пробурчала мать, взяла меня на руки и перенесла через «пропасть». – «Ты мой […]

Занудный ноябрьский дождь мешался с вечной дымной вонью из огромных печей, заливал стёкла очков Ганса. Жёсткие ботинки хлюпали и скользили в ледяной жиже. Приближалась слякотная польская зима. – Эй, Петер! Не спи на посту! – Ганс зябко дёрнул худым плечом, поправил сползающий ремень автомата. Толстый весельчак Петер стоял неподвижно, глядя в мокрую темноту, и это насторожило Ганса. Вдруг жёсткая, пахнущая табаком ладонь зажала ему рот, а острая сталь рассекла шею

Гарри-Недотрога два месяца не был дома – он перегонял скот в Бостон. Тамошние девушки были настолько худы и уродливы, что желание быстрой любви отбили начисто. “Передерну по дороге, а в Хартфорде сразу заскачу к рыжей Мэри”, – решил он. Вернувшись, Гарри не заглянул домой. Желание росло вместе с ним – даже бежать было неудобно. Он представлял все прелести подружки, и от нетерпения сводило челюсть. – Пошевеливайся, детка, а то взорвусь.

Дом был пуст, окна выбиты; осколки торчали в рамах как зубы — в пасти чудовища. Саня крепче схватил камеру и вошел внутрь. Привидений и барабашек здесь встречали много раз. Пока ни одного трезвого очевидца, но это не беда: он будет первым и все-все зафиксирует для своего новенького канала на ютубе. Луна мягко светила в разбитые окна, посвистывали сквозняки, хрустело стекло под ногами — но ничего паранормального не происходило. А ведь

Крестоносцы подошли к Безье. Губы папского легата Арнольда Амальрика плотно сжаты, на узком лбу глубокая вертикальная морщина, близко сидящие глаза сверкают бешенством. Альбeгойцы – эти паршивые собаки, презревшие заповеди спасителя и продающие церковные должности за деньги, предали Христа как Иуда! Он вспомнил, как вместе с преподобным Пьером де Кастельно они прибыли в Тулузу отлучить от церкви отступника Раймонда VI и как тот унизительно просил прощения. Но, двуличный шакал, приказал своим

Тихую улыбку Марии Вечера поспешили прикрыть вуалью, как нечто постыдное. Оба дяди подхватили свою Мэри под руки и вынесли из замка. При этом граф Штокау рыдал, отплёвываясь от снега, а герр Балтацци ругался на чём свет стоит, поскальзываясь на каждом шагу и судорожно сжимая в кулак свободную руку. Ночь ощетинилась колкой, злой метелью. Борясь с порывами ветра, граф тяжело забрался в экипаж и втащил туда Мэри. Рядом упал на скамью

– Двадцать первый за этот день! Сэр Себастьян, немало лет потрудившийся на благо королевства и скупого коротышки-правителя, опустил меч. Еще одна уродливая голова тролля отправилась в телегу. Тем временем дело шло к ночи и оживленный народ предвкушал приближение праздника. “Только храбрецу отдам я дочь! – вопил коротышка перед толпой. – Самому сильному достанется моя любимица!” Сгрузив добычу в мешки, сэр Себастьян поволок их в замок. В полумраке зала горели редкие

Лия глубоко затянулась сигаретой. Тусклый свет проникал из-за окна, где всё еще шумел праздник. «Пора идти», — она потушила недокуренную сигарету о край блюдечка с тортом. Подняла с пола свадебное платье и быстро переоделась. Распустила волосы и прицепила фату. «Ну вот я и невеста!» – Лия задержалась на секунду у зеркала. Затем выскользнула в коридор, бегом преодолевая расстояние до спальни. Джейкоб сидел на кровати, погруженный в темноту комнаты и свой

Холеные пальцы, неспешно гладили кошку, развалившуюся на коленях хозяина. Сам он, смотрел на обрывок афиши. – Хмм… Серж, – мужчина кликнул слугу и ткнул пальцем в лицо на бумаге, – привези мне её вечерком, – он махнул слуге, отпуская. – Надо же – Мисс Кат… … Зал ревел восторгом и овацией – под куполом плясала девушка. Она сделала последний пируэт и прыгнула. Зал охнул в испуге, а плутовка уже соскочила

Сумеречный свет заливал комнату, окрашивая всё в серые тона. В кресле угадывался силуэт мужчины. Воздух перед ним стал гуще и превратился в девочку. Она вытянула руку, будто сотканную из серебряных нитей. – Папа, ты здесь? – Да, дорогая. – Не включишь свет? – Ты же знаешь, он убивает меня. Как ты? Их беседа была долгой – мужчина словно не мог наговориться. – Когда ты уже пойдёшь со мной? – на