Конкурсы

В полночном небе серебрится Луна. Предо мною – сельский дом, клякса на холсте Купальской ночи цвета индиго. В глубине сада бледнеет силуэт. Неужели она? Каникулы прошлым летом помнятся, как вчера. Весёлое буйство с друзьями до рассвета накануне моего отъезда домой. И этот дом, до которого проводил соседскую девчонку. Я давно люблю её. Но тогда так и не осмелился. Кто я для неё? Малолетка. Мне ещё год в школярах, а она […]

Будильник зазвонил ровно в 7.30 утра. – Яшка, вставай! Яичница готова! – Иду, мам! Медленно жуя свой завтрак, я сказал маме: – Уже хочу домой… Мама засмеялась: – Какой ты у меня смешной, Яшка! Время быстро пролетит. Раз, два и будешь дома. Сколько себя помню, всегда хотел домой. Даже будучи дома, куда-то собираясь, я думал, что лучшего места, чем дом, в мире не существует. Любовь родителей, тепло и уют родного

Иллюзий на счет своего здоровья Зоя Львовна не питала. Так-то особо не жаловалась, но вот хандра одолела. Идти никуда не хотелось, за что не бралась, руки опускались. Обратившись к врачу, поняла – все гораздо хуже. Молодой терапевт напомнил о возрасте, что смерть не за горами и игнорировать лекарства, как раньше, неприлично. Из больницы вышла с пакетом лекарств и с мыслью, что ее дни сочтены. Помирать в одиночестве не хотелось –

В Овальном кабинете Белого дома в Вашингтоне высокий седой старик долго изучал документ в кожаной папке. Затем он отложил папку, взял с полки книгу и раскрыл ее. “Мы с императором стояли на Воробьевых горах в ожидании известий от войск, входивших в Москву. – Дорогой Арман, Вы присутствуете при создании единой Европы! – горячо говорил Наполеон. – Скоро я получу предложение мира от русского царя и начну реформы в России. Я

Молочный свет полной луны развеивал негустые тучи и обволакивал землю. Черный диск Тенебриса, темного брата-близнеца лунной сферы, медленно, как уставший часовой, подступал к ночному светилу цвета кости. Семьсот семьдесят семь мрачных безмолвных фигур выстроились на площади пред монструозным особняком, столь старым, что даже постоянные реставрации уже не могли сокрыть беспощадную тяжесть минувших лет. Фигуры эти – орден Смотрителей Ночи, стражей мира живых, могильщиков каждого жителя королевства. Особняк – их несменная

Зловещий, чёрный дождь барабанил в окно. Комнату обволакивал приступ тревоги. Сэм прислушивался к бушующей непогоде за окном. – Где её черти носят? В мертвенной тишине комнаты собственный голос показался пушечным выстрелом, и Сэм подскочил на стуле. Взглянул на часы – полночь. – Чтобы я её ещё хоть раз отпустил! Никогда не приходит вовремя… Послышался скрип давно несмазанных петель. «Явилась! Сейчас я ей устрою!» Но в прихожей не зажегся свет. Неясная

Играла романтическая музыка, в бокалах танцевали огоньки свечей. Франтоватая девушка томилась, изредка поглядывая на дверь. После долгожданного стука она направилась к выходу вприпрыжку. — Кто там? — спросила игриво барышня. — Это я. Дверь отворилась. — Какого чёрта, Эля?! Мы же договорились, что ты погуляешь пару часиков! — Да-да… прости… Ключи забыла взять. — Давай быстрее. Соседка стремглав забежала в комнату и застряла там минут на 10. На полпути обратно

Жил-был дед Луан. Вёл он небольшое хозяйство, ни о чём не мечтая, кроме собаки. Славился на всю округу как удалой строитель, который может соорудить что угодно. Однажды к нему пришла барыня в компании двух гвардейцев. Женщина, не переставая всхлипывать, поведала свою историю: – Ни один строитель не берётся исполнить мою мечту. Я хочу лестницу до неба. Но мне все говорят – разгневаешь богов. Выслушал гостью Луан, угостил её чаем с

Барон Маклауд: Приветствую вас на кладбище, прекрасная Лорна! Лорна: Доброй ночи. Барон Маклауд: Как добрались? Лорна: Спасибо, хорошо. БМ: Начнем. Кого вы читали из шотландских поэтов? Л: Я без ума от Дункана Макинтайра и Уильяма Драммонда! Когда я училась в Йельском университете, литература была моим любимым предметом, я защищала работу по Аластеру Грею! БМ: Прочитайте-ка мне что-либо любимого. Л: Ох, у меня мурашки! Роберт Бёрнс: Я шел на Север, ветер

А по воскресеньям они играли в лото. – Барабанные палочки! – меланхолично произносит сухонькая старушка, выкладывая бочонок на стол, покрытый кружевной накрахмаленной скатертью. Небольшой кусок штукатурки срывается с потолка и, отскочив от стола, аккуратно укладывается на номер 11 на карточке слева. – Опять за старое, дедушка! А мне из-за твоих любимых штучек чини да чини потолок! – ворчит старушка, и без паузы продолжает, доставая следующий бочонок: – Лебединое озеро! Жирная