Рассказ №18 Торжество закона

«Торгуя честью, не разбогатеешь»
Люк де Клапье Вовенарг

Вечерний город всегда привлекал его своим каким-то своеобразным очарованием. Возможно, дело было в огнях фонарей на центральной аллее. Возможно, в ритме жизни, который задавали проезжающие недалеко автомобили. Хотя, наставник бы сказал насчет чашки латте в руках.
Кафешка была маленькой, но уютной. И здесь находилось совсем немного посетителей. Что, надо сказать, его вполне устраивало.
Наблюдая за постепенно погружающимся в вечерние пробки городом, спешащими куда-то людьми, адвокат сделал глоток напитка в руках и поморщился. На самом деле, причина отсутствия в заведении людей была до безобразия очевидна — откровенно поганый кофе. Горький привкус так сильно «ударил» по мозгам, что сидящий внутри юрист тут же потребовал незамедлительно высказать претензию и начать разбирательство. Но человек с усилием воли «запихал» его обратно, ибо он шел сюда не из-за напитка, а за просто красивым видом, смотря на который — отдыхаешь. Тем более, что неправильный латте помог взбодриться перед предстоящим судебным процессом. А он будет непростым, хоть и прогнозируемым.
Адвокат посмотрел на часы и попросил чек. Рассчитавшись, он вышел из кафешки и быстрым шагом направился по аллее. Прохладный воздух поздней осени слегка обжигал лицо, но адвокат не обращал на это никакого внимания — все его мысли поглощало предстоящее судебное заседание.
С точки зрения закона дело было не слишком сложным, по сути становясь даже формальным. Нужно всего лишь восстановить неправомерно уволенного работника. Документов, подтверждающих незаконные действия работодателя, было достаточно, благо в компании уже давно ввели электронный документооборот, а доверитель был, надо сказать, хорошим программистом — смог заранее вытащить данные обо всех поручениях руководителя, которые им были исполнены в срок и правильно. И итоговый провал проекта по срокам был не его виною, а других отделов, изо всех сил перекладывающих свою ответственность на кого получится. В совокупности с остальными, как выразился бы адвокат еще пару лет назад, вещественными доказательствами, у доверителя были все шансы на победу. Но практика оставалась непреклонна, упорно занимая сторону крупных игроков трудового рынка, к которым его доверитель не относился. Тем не менее, адвокат подписывался на такие неприбыльные для него со всех сторон дела. Причина была простой — он считал, что это справедливо и так должно быть.
Конкретно данный случай дополнительно осложнялся тем, что отец руководителя несуразной компании был судьей в этом самом суде. Доверитель об этом знал. И просил помочь. Адвокат об этом тоже знал. А как помочь именно тут — не представлял. Но отказать не мог.
Он дошел до конца аллеи, глянул на развевающейся триколор, гордо означавший место торжества справедливости, торжества закона… и торжества порядка. От этой мысли на лице пробежала ухмылка, которая тут же исчезла — у дверей ждал доверитель.
— Привет, Вова — адвокат подошел к нему.
— Здравствуйте.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
— Давно ждешь?
— Нет, минут десять.
— А что не в суде? Прохладно сегодня.
— Да пойдет, — отмахнулся доверитель. — Что, как вы думаете, выйдет?
— Выиграть дело?
— Ага.
— У твоего папашка в суде, но…
— Так вот, — перебил он. — Сейчас всё и завалят здесь.
— У нас другой судья.
— Да как будто разница есть. Там все повязаны друг с другом.
— Слушай, Вова. Закон на нашей стороне. Дело не простое, скрывать не буду, но выиграть его реально. В том числе, благодаря тебе. Ты тогда всё сделал правильно, дальше я доработаю. А сейчас пойдем, время уже поджимает.
Они зашли внутрь здания суда, подошли к охране. Пройдя ее, сразу же направились к месту проведения слушания. Он и его доверитель были первыми, так что время, несмотря на сказанное, позволяло даже немного пройтись по коридорам суда. И хотя Владимир предпочел просто ожидать процесса, адвокат же решил прогуляться.
Тьма уже опускалась на город, так что здесь, в коридорах, царил легкий полумрак, разбавленный горящими на стенах лампами. Но снаружи подбирающаяся ночь настойчиво начинала вступать в свои права. Огни фонарей на той самой аллее уже полным ходом готовились вести с нею свою одинокую маленькую, но гордую войну.
За пробуждением ночного города ему всегда было интересно наблюдать, но внимание отвлек человек на проходной — ответчик.
«И пришел даже сам», — подумал адвокат.
Он не очень хотел, чтобы работодатель встречался с его доверителем до начала, собственно, заседания — такие встречи никогда не проходили хорошо. Однако, сделать здесь адвокат ничего не мог, за исключением лишь того, чтобы пойти навстречу и задержать немного. Так что от созерцания красоты подготавливаемых природой ночных пейзажей пришлось оторваться.
— Привет, Костя, — сказал адвокат, выйдя перед ответчиком.
— Так и знал, что этот хмырь к вам обратится.
— Ну, — он в ответ пожал плечами, — это его право и моя работа. Ты один?
— Конечно. Мы же и так знаем исход.
— Не знаем, — улыбнувшись, возразил адвокат.
— У меня отец здесь судьей работает. В принципе, мог и не являться, я уже знаю решение. Мы все сделали.
— Давай сначала дождемся этого решения. А то получается, что еще слушание не прошло, а ты уже исход предрешил.
— Конечно предрешил. Как вы его выиграете? Дадите взятку Сергею Анатольевичу? Да у Вовы бабла такого и в помине нет. А вам нафига вкладываться?
— Я взяток не даю, Костя.
— Ну, и зря. Существенно упрощает жизнь, знаете ли.
— Нет. Это нарушение закона.
— Значит, мне нечего опасаться.
— Посмотрим, Костя. Анатольевич — мужик неплохой.
— Он — друг нашей семьи.
— Он — судья.
— Как будто у них ценника нет. Пусть даже вы этого кретина восстановите. У меня моя собственная компания, и я уволю его опять.
— Зачем? Тебя не устраивает его работа?
— Меня просто не устраивает он.
— Значит, мы опять встретимся.
Разговор дальше был бессмысленным, он дошел до какой-то такой черты, после которой продолжать его становилось излишним. И, что адвокату всегда нравилось в Косте, последний был именно бизнесменом — он четко понимал, когда нужно прекратить болтовню и разойтись.
Костя направился в зал судебных заседаний. Адвокат же просто проводил его взглядом, а потом посмотрел на часы.
«Осталось недолго».
Волнения, о котором так часто упоминали его стажеры, у самого адвоката совсем не было. Уверенности не позволяли появиться знания судебной практики. Оставалась решимость. И спокойствие, которому он никогда не позволял перейти в равнодушие, хотя порой очень хотелось. Но наставник запрещал это строго, говоря, что он больше не следак — апатия к судьбам людей должна остаться там, в прошлом. Поэтому он всегда боролся с этим безразличием.
Работодатель и его работник встретились. Между ними состоялся разговор, сути которого адвокат не слышал и вмешиваться не стал, тем более что тот был краток — подошла секретарь судебного заседания. Быстрым шагом он направился к доверителю, и все четверо вошли в небольшой зал судебных заседаний, заняв свои места. К этому моменту в дверь, запыхавшись, завалился помощник прокурора.
— Успел, — выговорил он и быстро доковылял до своего места.
— Вроде все в сборе, — сказал адвокат, затем посмотрел на доверителя. — Ведешь себя спокойно, излагаешь суть претензий.
— Может, заявим отвод? — спросил он.
— Судье? Нет. Оснований не будет, Анатольевич формально подойдет и отвод не удовлетворит. Не нервничай, — ответил адвокат, хотя и понимал, что это только сказать легко.
Он переложил несколько бумаг, когда открылась дверь в зал судебных заседаний.
— Прошу всех встать, суд идет, — объявила секретарь.
Каждый из присутствующих поднялся со своих мест. В зал зашел низенький и плотный мужчина на вид примерно пятидесяти лет.
«Анатольевич постарел», — подумал адвокат, наблюдая за тем, как тот занимает положенное ему место.
— Прошу садиться, — все заняли свои места. — Центральным районным судом города Омска Омской области слушается дело по исковому заявлению Зорина Владимира Михайловича к обществу с ограниченной ответственностью «Аспект» в лице его представителя Захарова Константина Сергеевича о восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула при незаконном увольнении. Судебное заседание объявляется открытым. Секретарь, доложите суду о явке лиц, вызванных в зал судебного заседаний.
Девочка подскочила тут же. Как бы то ни было, Сергей Анатольевич пользовался заслуженным авторитетом. И еще явно практику ей подписать должен будет… Слегка запинаясь, она быстро перечислила всех присутствующих.
— Свидетелей по делу нет, ваша честь, ¬— секретарь завершила свой доклад.
— Хорошо. Так, ответчик и истец, прошу вас встать. Объявляется состав суда. Ваше дело будет рассмотрено председательствующим судьей Сергеем Анатольевичем Лебедевым при секретаре судебного заседания Саратовой Ксении Владимировне. В рассмотрении дела принимает участие помощник прокурора прокуратуры Центрального административного округа города Омска младший советник юстиции Корзун Максим Сергеевич, а также представитель истца… — и судья посмотрел на адвоката.
Их взгляды встретились. И адвокат увидел в них то самое равнодушие, с которым он боролся долго и, благодаря наставнику, пока еще успешно.
— Истец, ответчик, — обратился к ним судья, — отводы составу суда, секретарю судебного заседания, помощнику прокурора будут? — он замолчал, а потом, словно опомнившись, добавил: — Если у вас есть основания полагать в их заинтересованности в исходе дела. У вас есть данное право.
«Стареешь», — с ухмылкой подумал адвокат.
— Нет, ваша честь, — ответил Константин.
И все присутствующие посмотрели на истца. А Вова молчал. Адвокат знал, какие мысли сейчас настойчиво вертелись в голове у его доверителя… так что он просто слегка толкнул его локтем, постаравшись сделать это как можно незаметнее.
— Нет, ваша честь, — сказал Владимир.
— Прошу садиться.
Правда, Константина и Владимира он поднял сразу же после сказанного. И пока судья разъяснял им их процессуальные права, адвокат сделал в своем небольшом блокноте несколько пометок для предстоящей речи.
Когда формальности были полностью пройдены, Лебедев обратился к его доверителю:
— Истец, изложите суду суть ваших претензий к ответчику.
— Ваша честь, — сказал Владимир, — я считаю, что я был неправомерно уволен.
И замолчал.
— Разрешите мне, ваша честь? — вмешался в разговор адвокат. — Я являюсь представителем истца на основании приобщенной вместе с заявлением к материалам дела доверенности.
— Разрешаю.
Он встал.
— Суть претензий моего доверителя к ответчику заключается в том, что с двенадцатого сентября этого года мой доверитель, работавший по трудовому договору у ответчика, был уволен последним на основании части пять статьи восемьдесят один Трудового кодекса Российской Федерации, но по нашему мнению — незаконно, поскольку к тому не было никаких оснований. В связи с этим мой доверитель обратился в суд с исковым заявлением о восстановлении его на работе в должности старшего программиста отдела технологических платформ, а также взыскании с ответчика в пользу истца заработка за время вынужденного прогула и морального ущерба, сумма которых изложены в исковом заявлении. Заявляю ходатайство.
— Какое?
— Прошу приобщить к материалам настоящего гражданского дела копию приказа о приеме моего доверителя на работу, копию трудового договора между моим доверителем и ответчиком, копию трудовой книжки моего доверителя, копию приказа об увольнении моего доверителя, справку о сумме выплаченного моему доверителю выходного пособия, расчет заработной платы за время вынужденного прогула и распечатку порученных моему доверителю заданий с отметками об их исполнении. Последняя распечатка получена из базы электронного документооборота, введенного в компании ответчика.
Собранные в стопку документы адвокат передал секретарю, а та — судье. Осмотрев их, Сергей Анатольевич бросил короткий взгляд на Костю.
— Ответчик?
— Возражаю, ваша честь.
— Почему?
— Считаю, что указанные сведения о заданиях для истца не имеют отношения к делу.
— Истец, представитель истца?
— Считаю, что они имеют прямое отношение к настоящему делу. Суд должен быть объективным, рассматривать дело и относящееся к нему событие в полном объеме, то есть исследовать все обстоятельства.
— Помощник прокурора?
— На усмотрение суда.
Еще раз перелистав документы, судья, не вставая с кресла, монотонным голосом произнес:
— Рассмотрев ходатайство представителя истца о приобщении к материалам дела указанных им документов, суд постановил удовлетворить его в полном объеме. Ответчик, поясните суду свою позицию по существу требований, изложенных в исковом заявлении.
— С указанными требованиями я не согласен, ваша честь. Считаю увольнение истца со своей стороны полностью правомерным.
— Почему?
— Истцом систематически не выполнялись отданные ему мною поручения. Указанное повлекло срыв работ по проекту. В связи с этим, мною неоднократно выносились выговоры в письменном виде в отношении истца. Я хочу заявить ходатайство.
— Какое?
— Прошу приобщить к материалам дела копии выговоров в отношении истца.
Адвокат глянул на доверителя, но в глазах того прочел лишь неописуемое удивление.
— Истец, представитель истца? — обратился к ним судья.
— Возражаю, ваша честь, — сказал адвокат.
— Основания?
— Копии данных письменных документов о наложении на моего доверителя дисциплинарных взысканий у него нет. Считаю их незаконными, вынесенными с нарушением процедуры, то есть с нарушением действующего законодательства.
— Помощник прокурора?
— Считаю ходатайство ответчика обоснованным.
Судья взял в руки переданные ему секретарем документы, перелистав, встал.
— Рассмотрев ходатайство ответчика о приобщении к материалам рассматриваемого гражданского дела копий документов о неоднократном вынесении в отношении истца ответчиком дисциплинарных взысканий, суд удовлетворяет его в полном объеме.
— Копии мне, — сказал тут же адвокат.
Все присутствующие посмотрели на него. У самого в голосе проступала та самая нотка старого мента, которая здесь была так неуместна и с которой он ничего не мог поделать. Оглушительная тишина, казалось, длилась вечность, хотя на самом деле заняла лишь пару секунд.
— Выдай ему, — судья посмотрел на секретаря.
Спустя полминуты у адвоката в руках были данные бумаги. Он посмотрел на подпись об ознакомлении, а затем показал на них Владимиру, но тот лишь отрицательно мотнул головой.
«Нарисовали красиво», — подумал он, ибо внешне она была очень похожей на подпись доверителя. Или тот ему не сказал? Да какая, по сути, сейчас разница?
В душе сразу же появился небольшой оттенок нарастающего безразличия к исходу всего процесса, к судье доверителя и вообще ко всему… И адвокат с силой «запихал» апатичного следака обратно.
«Так нельзя».
— Я заявляю ходатайство об исключении из материалов дела всех приобщенных ранее копий документов о наложении на моего доверителя дисциплинарных взысканий, поскольку в них отсутствует подпись моего доверителя об ознакомлении. По данному факту прошу назначить судебную почерковедческую экспертизу.
— Ответчик?
— Возражаю, ваша честь.
— Помощник прокурора?
— Возражаю, ваша честь. Оснований нет.
— Рассмотрев заявленное представителем истца ходатайство об исключении из материалов дела копий документов о наложении на истца дисциплинарных взысканий, а также о назначении судебной почерковедческой экспертизы подписей, которыми подписаны данные документы, суд отказывает в его удовлетворении в полном объеме.
— Тогда мною, — сказал адвокат, — заявляется отвод председательствующему суда ввиду его заинтересованности в исходе дела.
— Истец?
— Поддерживаю.
— Ответчик?
— Возражаю, ваша честь. Оснований нет, — ответил Костя.
— Помощник прокурора?
— Возражаю, ваша честь. Оснований нет.
— Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения, — сказал Сергей Анатольевич.
— Прошу всех встать! — мигом подключилась секретарь.
Судья ушел быстро. И на время у них появился небольшой перерыв. Адвокат бросил взгляд на Костю, но, увидев у того улыбку, отвернулся к Владимиру. На душе было тошно от понимания, что все вокруг всё осознавали и понимали, но никто ничего делать не хотел — всем было всё равно. Но что адвоката больше всего поражало в данных гражданских процессах, так это участие уполномоченных госслужащих. Порой, ему казалось, что они здесь находились словно для декорации, а не для работы.
— Не подписывал? — адвокат спросил доверителя.
— Конечно нет. Даже не видел, — ответил тот. — Надо было раньше заявить отвод.
— Да толку? — отмахнулся адвокат.
В этот момент открылась дверь, и все поднялись со своих мест с приходом Сергея Анатольевича.
— Рассмотрев заявленное представителем истца ходатайство об отводе председательствующего суда ввиду заинтересованности последнего в исходе дела, выслушав мнения сторон по делу, мнение помощника прокурора, суд отказывает в удовлетворении указанного ходатайства в полном объеме в связи с отсутствием на то оснований, предусмотренных законом. Прошу садиться. Продолжаем судебное заседание по делу. Истец, представитель истца?
— Да, — сказал адвокат. – Я считаю увольнение моего доверителя необоснованным, потому что в его основе лежит неоднократное наложение на него дисциплинарных взысканий за невыполнение поручений. Однако, суть их сводится не к выполнению программной части проекта, а к организации работы по нему. Указанное не предусмотрено должностной инструкцией моего доверителя. Свою работу, а именно выполнение программной части проекта, мой доверитель выполнил в полном объеме, о чем свидетельствуют приобщенные к материалам сведения выполненных заданий из электронной базы.
— Не согласен, ваша честь, — вмешался в разговор Костя. — Истцу давались поручения, имеющие прямое отношение к выполнению проекта, в котором он принимал участие.
— Выяснить, почему отсутствует документация? Это работа старшего программиста? Или почему допущен в программной части проекта дефект, за который отвечает совершенно другая группа программистов из совершенно другого вашего отдела? Это его работа?
— Это все — часть его работы.
— Разве? Часть работы бегать и упрашивать «поднять» «лежащий» сервер, из-за которого он не может проводить работы? За поддержку работоспособного состояния того же сервера у вас отвечает совершенно другой отдел.
— С ними он должен взаимодействовать.
— Он и взаимодействовал, постоянно им указывая, что у них то не работает, это не работает, там дефекты, а работа с их стороны не двигается. Таким образом, нарушенные в итоге сроки не являются виною моего доверителя, ибо согласно должностной инструкции его работа заключается в разработке программного кода, а не в беготне по отделам, ища тех, кто допустил ошибку и прося их быстро все переделать.
— Это — часть его работы, — повторил Костя.
— Нет!
— Да!
— Порядок в суде!
Адвокат и Константин замолчали.
— Суду ясно ваше мнение. Помощник прокурора, ваши замечания?
— Замечаний нет, ваша честь. Считаю увольнение законным.
— Ответчик, ваши замечания?
— Нет, ваша честь. Считаю увольнение законным.
— Истец, представитель истца.
— Есть, — сказал адвокат и поднялся. — Мое мнение по данному делу вам ясно. Оно обосновано. В качестве же, так сказать, заключительного слова, я хочу отметить, уважаемые присутствующие, что на сегодня… самый главный враг для любого свободного демократического и справедливого общества — это коррупция, которая носит не только банальный характер дачи и получения взятки, но и укрывательство, использование своего должностного положения, родственных связей вопреки интересам закона и народа. Сейчас я говорю именно о тяжелой болезни общества, которая разрушает не только его экономику, институты, но и разлагает саму его суть. Россия уже давно определила основные этапы в борьбе с этим явлением, хотя и делает это в основном репрессивными методами. Она, коррупция, должна стать не просто незаконной. Она должна стать неприличной для каждого человека нашей страны. Для каждого, — он сделал акцент на этом слове. — Я считаю увольнение моего доверителя незаконным.
Он посмотрел на Костю, но тот отвел взгляд, а потом — на судью. Они смотрели друг на друга. Долго.
— Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения по гражданскому делу.
— Прошу всех встать.
Ожидание в этот раз было длительным. Адвокат молчал, не говоря ни с доверителем, ни с кем из других. Смотреть на присутствующих… от одного вида уткнувшегося в смартфон прокурорчика так и хотелось сказать что-нибудь о чести мундира, о внимании к гражданам, о торжестве закона. Сказать лично. На Вову же он не смотрел, и так зная, о чем тот сейчас думает.
— Прошу всех встать.
Судья прошел с бумагами к своему месту и прокашлялся.
— Центральный районный суд города Омска Омской области в составе председательствующего судьи Лебедева Сергея Анатольевича, при участии помощника прокурора прокуратуры Центрального административного округа города Омска младшего советника юстиции Корзуна Максима Сергеевича, при секретаре судебного заседания Саратовой Ксении Владимировне, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Зорина Владимира Михайловича к обществу с ограниченной ответственностью «Аспект» в лице его представителя Захарова Константина Сергеевича о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула с двенадцатого сентября две тысячи девятнадцатого года по настоящее время, компенсации морального вреда, рассмотрел доводы обеих сторон, заключение помощника прокурора, пришел к выводу о наличии правовых оснований для признания увольнения истца незаконным и удовлетворении требований о восстановлении последнего на работе.
Дальнейшая речь Лебедева для адвоката была уже ясна. От понимания исхода на плечи навалилась дикая усталость, смешавшись с чувством удовлетворения, и в какой-то миг ему даже показалось, что он вот-вот упадет, но по факту ничего не изменилось — он просто стоял и слушал монотонное перечисление статьей, обоснование решения. Это же слушали и все остальные. И если Владимир и Константин ждали, так сказать, резолютивной части, итога, вердикта, то секретарю и помощнику прокурора была все равно: одна хотела домой, второй думал о ждущих исполнения делах на работе, смотря периодически на часы. Он же хотел просто оказаться в ночи, подальше от всех. И посмотрел на судью, в котором ему все-таки удалось на время «разбудить» человека, решившего поступить просто по совести, невзирая ни на что.
— Таким образом, суд решил исковые требования Зорина Владимира Михайловича к обществу с ограниченной ответственностью «Аспект» удовлетворить в полном объеме. Признать увольнение незаконным, восстановить Зорина Владимира Михайловича на работе в обществе с ограниченной ответственностью «Аспект» в должности старшего программиста отдела технологических платформ. Решение может быть обжаловано в Омском областном суде через Центральный районный суд города Омска Омской области в течение месяца с момента изготовления мотивированного решения. В части восстановления на работе настоящее решение подлежит немедленному исполнению.
Закончив, судья посмотрел в глаза адвокату. Тот выдержал взгляд, после чего оба друг другу кивнули.
Далее следовали простые формальности, которые продлились недолго. И спустя некоторое время все вышли из здания суда.
Костя, ничего не говоря, сразу направился к машине. Адвокат смотрел на него долго, следя за тем, как он садится в автомобиль, как свет загоревшихся фар пронзил мрак уже наступившей ночи, и как зашуршала резина его колес.
— Спасибо, — сказал Владимир, обратившись к нему.
— А ты не верил, — ухмыльнулся адвокат. — Видишь, все нормально.
— А если он подаст в апелляцию?
— На твоей стороне закон. Деньги и исправленную трудовую получишь. Но работу бы я тебе все-таки советую поискать другую.
— Да понятно. Спасибо еще раз.
— Пожалуйста, — адвокат одел наушники и включил музыку; в динамиках заиграла «Mazzy Star — Look On Down From The Bridge». — Едь домой, обрадуй близких. Дальше — созвонимся.
Посмотрев за убегающим к своей машине счастливым доверителем, адвокат повернулся и не спеша пошел по уже освещенной фонарями аллее, просто слушая звучание музыкальной композиции.
Look on down from the bridge
There’s still fountains down there
Этот день оставил хорошее впечатление, потому что работа была сделана.
Look on down from the bridge
It’s still raining, up here
И была сделана правильно. Но как часто он хотел уйти из этой профессии, оставить все позади, сменив все окончательно?
Адвокат обернулся, посмотрев на здание суда и развевающийся триколор наверху.
Everybody seems so far away from me
Everybody just wants to be free
Здание торжества закона.
Look away from the sky
Достав из кармана ключи от машины, он посмотрел на них и убрал обратно. Сегодня они ему были не нужны.
It’s no different when you’re leaving home
Улыбнувшись, адвокат свернул с освещенной аллеи и вскоре скрылся во тьме окончательно вступившей в свои права ночи.
I can’t be the same thing to you now
I’m just gone, just gone
How could I say goodbye?
How could I say goodbye?

Посвящается наставнику,
Игорю Анатольевичу Глущенко.