— Петрович! Спаси, помоги! — отчаянно стучала в дверь худая старушка, едва державшаяся на дрожащих ногах.
Иван Петрович, открыв скрипучую калитку, прищурился от солнца:
— Никитична? Что случилось-то?
— Мишка мой при смерти лежит! — всхлипнула она, сжимая клюку. — Еле дышит, весь горит… Фельдшера-то нашего еще осенью волки загрызли, помнишь? К кому бежать-то?
Мужчина провел ладонью по щетинистому затылку, окинув взглядом пустынную улицу. Пыльный ветер гнал по дороге клочья прошлогодней листвы.
— Ладно, показывай своего сорванца. Что с ним приключилось? Дрался, что ли?
— Не пойму… Лежит, бредит, на руке рана страшная! — старуха заломила руки. — Может, бешеная тварь укусила?
Мишка, двадцатилетний внук Никитичны, считал деревню скучным адом. Раньше его сюда ссылали на лето родители, но с поступлением в институт он и вовсе перестал приезжать. Неожиданный визит парня в глухую осень удивил даже бабку.
Войдя в избу, Петрович склонился над кроватью. Парень метался в жару, срывая с себя одеяло. На запястье зияла рваная рана с синеватыми краями.
— Собака так не кусает, — проворчал Иван, всматриваясь в след. — Это люди зубами друг друга рвут. Заражение пошло.
— Умрет?! — вскрикнула Никитична, хватая его за рукав. — Чем лечить-то? Аптека ближняя за тридцать километров!
Мужчина хмыкнул, доставая из кармана кисет:
— У меня дедово зелье осталось. Говорил, даже чумного поднимет. Подожди чуток.
Вернувшись с запотевшей склянкой, он сорвал пробку. Резкий запах полыни и спирта ударил в нос. Смочив тряпицу, Петрович обработал рану, а затем влил жидкость Мишке в рот.
Эффект оказался мгновенным. Парень выгнулся на кровати, глаза закатились, и он с диким воплем заметался по комнате, словно пытаясь выпрыгнуть из собственной кожи.
— Убивец! Что ты ему дал?! — загородила внука дрожащая Никитична.
— Настойку на перце да чертополохе, — усмехнулся Петрович, наблюдая, как Мишка носится по избе. — Дед рецепт с войны привез — от гангрены спасал. Горло, правда, жжет будто кипятком… Зато жив будет.
Он не знал главного: укус был не от пьяного хулигана, а от ожившего в лесу мертвеца. Дедов эликсир, выжигая заразу, намертво заблокировал мутацию. Через час Мишка, охрипший и бледный, уже пил чай, недоуменно ощупывая затянувшуюся рану.
— Видишь? Работает, — похлопал Петрович по плечу старуху. — Моего отца та настойка от тифозных вшей спасла. А твоего внука — от куда худшей нечисти.
Он так и не сказал, что в рецепте был не только чертополох. Щепотка толченого серебра и корень мандрагоры — вот секрет «горлодерки». Но такие детали простым смертным знать ни к чему.
Другие публикации автора:
Автор публикации
