Мой самолёт приземлился в Пулково. Ещё не улеглось волнение от перелёта, как вскоре возникло новое, когда красавица стюардесса с тонкими чертами бледного лица и малахитовыми глазами объявила:
– Наш самолёт совершил посадку в аэропорту Пулково города-героя Ленинграда…
Сердце вдруг заколотилось. Возникло ощущение, как в детстве. Тогда, будучи пятилетним ребёнком, ушла одна вечером в школу. Сильно испугалась, увидев, что уже темнеет, и никого нет рядом.
«Ну, не так уж и страшно, – убеждала я себя, будучи ещё в тисках напряжения от полёта и пробираясь в толпе к остановке метро, – ну большущий город и что, «язык до Киева доведёт»…
Крупнейший в стране завод слоистых пластиков находился на Шоссе Революции и выпускал модную по тем временам продукцию – гетинакс и текстолит. На заводе мне предстояло по условиям практики целых два месяца, будучи лаборантом, отслеживать качество пластика, да ещё и умудриться собрать материал для курсового проекта. С проживанием всё сложилось наилучшим образом. Мне досталась замечательная светлая комната с окнами на набережную.
После долгой дороги очень хотелось отдохнуть, но жажда увидеть Дворцовую площадь, Эрмитаж была сильнее усталости, голода и страха перед неизведанным. Поэтому вихрем: умылась, оделась и вперёд! Наверное, только молодости свойственны такие благие порывы!
Впоследствии питерский метрополитен я освоила быстро, хотя он считался непростым. Обожала его особенный запах, самый узнаваемый – стальных рельсов вперемешку с запахом шпал, обработанных креозотом.
Ах, ленинградское метро! Станция «Автово» – никогда не забыть это хрустальное совершенство! Хотя она без любимых мной эскалаторов: глубина заложения всего двенадцать метров. Даже по версии беспристрастной Guardian «Автово» – одна из десяти красивейших станций мира.
Любимое ленинградское метро… Долго, впоследствии, звучал в ушах баритон:
– Следующая станция – Василеостровская, переход к поездам Невско-Василеостровской линии…
А на этой станции, вдобавок, почему-то пахло морем.
Вот и Невский. Иду медленно, впитывая каждый уголок, радостно вглядываясь в знакомые очертания.
«Вечность смотрит на нас с вершин этих пирамид!» – вспомнились слова Наполеона в Египте. Нечто похожее шепчу и я, улыбаясь заходящему солнцу, прохожим, великим зданиям и чему-то ещё неведомому. Три водные преграды преодолела: мосты через Фонтанку, канал Грибоедова и Мойку.
Увидела воочию Казанский собор, церковь Петра и Павла, Дом Зингер…
По ощущению, моё состояние граничило с эйфорией, благодушие и ощущение восторга нарастало, особенно, когда вышла к Александровскому саду и, вдруг, как в панорамном огромном кино впереди – Дворцовая площадь и Эрмитаж!
Я опущу подробности прохождения практики, посещения самых известных достопримечательностей, многим довелось испытать подобное.
По центру можно гулять часами. За месяц я изучила там всё до деталей. Как-то набрела на вывеску: Ленинградский дом моделей одежды. Всё. Меня заклинило, ведь шила я неплохо, а здесь … «святая святых» для девчонок! Поднялась по ступеням с трепетом, авось не прогонят с порога. На показы мод в зал с невероятными хрустальными люстрами и подиумом пускали по билетам, словно в театр. Прохожие обязательно замедляли шаг у огромных окон, спокойно пройти мимо этих витрин с манекенами было невозможно. Тут были шикарные вещи – ничего общего с ширпотребом. Простым смертным это было недоступно. Эти вещи не продавались ни в этом доме, ни тем более в универмагах.
Неожиданно приняли меня там приветливо. Робко спросив стильную женщину за невысокой стойкой, могу ли я заказать брючный костюм, я не услышала отказа. Пришли два модельера, подсели ко мне за низкий изящный столик, набросали несколько вариантов. Вне себя от радости я заказала такой костюм-тройку, который только-только появился на страницах журнала «Ленинградская мода». Как мне удалось провернуть такое, право, не знаю. Может, возымело роль лёгкое сходство с Руфиной Нифонтовой, кинозвездой того времени. После фильма «Хождение по мукам» по роману Алексея Николаевича Толстого, где она сыграла Катю, Нифонтова стала очень популярна. Об этой похожести мне иногда говорили. Возможно, это и смягчило сердца работников дома моделей.
Невероятное ощущение – прикоснуться к миру высокой моды и заполучить почти царский, по тем временам, подарок, да ещё по довольно низкой цене.
Время прохождения практики подошло к концу. Завтра вечером пора покидать так полюбившийся мне город. Два прекрасных месяца пролетели слишком быстро.
Расслабленно брела я по Кировскому проспекту после завершения последнего трудового дня. На мне был белый брючный костюм из «Ленинградской моды».
«Вот бы меня сейчас увидел Казимир», – подумала я, внезапно вспомнив своего бывшего возлюбленного, принесшего мне столько разочарований.
Прохожих на удивление никого, только навстречу – дама в красивой шляпе, с зонтиком-тростью. Светлый костюм облегает изящные формы, видно, что не молода, но держится с большим достоинством.
«Она невероятна!» – успела подумать я и, поравнявшись с моей визави, обомлела! Да это же Рина Зелёная! Я растерялась, сдавленно поздоровалась, на что она благожелательно поклонилась и прошла мимо. Я смотрела, оглушённая, вслед и боролась с желанием крикнуть:
«Подождите-е! Выслушайте меня!»
«Ты с ума сбрендила, – отвечал голос благоразумной Ангелины, – она тебя слушать не будет, кто ты ей, знаешь, сколько таких попрошаек обивают пороги театральных курсов и заглядывают ей в глаза?»
Как я жалела потом об этом! Ведь на всех капустниках в институте исполняла её миниатюры таким же детским голосом, хотя очень по-своему. Все от души аплодировали, смеялись и всегда сравнивали с Риной Зелёной.
– Вот бы она тебя услышала! – говорили мне друзья.
Сама судьба столкнула меня с этой дивой! И ведь она не шествовала, гордо вскинув голову, нет! Прошла, окинув тёплым взглядом, как будто знала сто лет.
«Что же ты так отчаянно струсила, балда, – ругала я себя мысленно, – сейчас, наотмашь, отрубила веточку своей возможной счастливой театральной судьбы».
Нафантазировав бог весть что, понурившись, поплелась в излюбленное местечко, кафешечку с террасой, где были профитроли в шоколадном соусе и потрясающий кофе. Сейчас этот напиток, источая тонкий аромат, насыщая метафорами, был, как нельзя кстати. Приближалась волшебная белая ночь, превращающая всё вокруг в ожидание сказки, как в театре перед спектаклем.
Этот милый город напоследок дарил мне чувство умиротворения и ясность мысли. Завтра улетаю. Закончились дни пребывания в чудесном городе на Неве, но вечер обещал быть незабываемым – ведь сегодня праздник «Алые паруса».
За соседним столиком разместились экскурсоводы. Они были узнаваемы, их выверенная, отшлифованная годами русская речь доставляла истинное удовольствие. И вдруг от них услышала, что не состоится сегодня праздник «Алые паруса»! Моё огорчение усилилось, ведь я так мечтала побывать в сказке с кораблем-мечтой…
Сидела, грустила, но и невольно ловила взгляды молодых людей. Они стали обращать внимание на меня именно сейчас, когда я выглядела, как сошедшая со страниц журнала мод.
Вдруг услышала:
– Клёвая девочка, только причёска какая-то немодерновая.
– Ах, так, ну ладно! – тихо возмутилась я и внезапно сорвалась с места. Через десять минут вихрем влетела в первую же парикмахерскую:
– Сделайте мне «Гаврош», пожалуйста!
Парикмахер изумлённо присела:
– Вы уверены?!
Через час я лишилась своих роскошных «немодерновых» локонов и приобрела милую стрижку «Гаврош», которая как нельзя более шла к новому брючному костюму.
– Прощай, прежняя грусть, здравствуй, светлое Завтра! – воскликнула я, выходя из парикмахерской, оставив позади улыбающихся прохожих.
– Роль репетирует, – сказала вслед благообразная старушка, – талант, я её знаю, это Руфина Нифонтова.
Вот опять… в подтверждение моих догадок! Значит, сходство есть! Улыбнувшись, околдованная этой ленинградской белой ночью, я зашагала навстречу светлому «Завтра».
На эскалаторе в метро сзади послышалась английская речь. Чувствую, что кто-то говорит совсем близко от моего уха. Поворачиваю голову. Явно иностранец. Очень модно, но сдержанно одет, немолод, обращается ко мне, сияя белозубой улыбкой.
С моим неполным немецким, и ни бум-бум по-английски, улыбнулась, и на чистом русском (на всякий случай) ответила:
– Я не понимаю вас, извините.
Спрыгнула с эскалатора, и спешно зашагала дальше.
Про себя хохотнула: «Уже пользуюсь вниманием иностранцев, этого только не хватало!»
– Простите, это была шутка, – услышала голос рядом.
Незнакомец снова заговорил, уже на русском:
– Я видел вас на Невском вчера, да и раньше, мы с вами покупаем булочки в одной кондитерской.
– Удивительно, а мне не случалось заметить вас…
Непринуждённо общаясь, мы приехали с новым знакомым на мою станцию, благо маршруты наши совпали, да и собеседник оказался весьма интересным.
Ах, эти белые ночи… Мистику им придаёт и освещение на улицах Ленинграда. Сумеречный, ненавязчивый свет, нежным образом обнимающий всё и вся вокруг. Это и разводные мосты в этом мареве, как волшебная сказка города на Неве.
Не спеша шла по почти пустым, светлым кварталам к моему месту обитания в сопровождении милейшего спутника, коренного питерца, который великолепно знал свой город, был изумительным рассказчиком, и, на моё счастье, оказался почти соседом.
Возраст и учёная степень, как выяснилось из беседы, обязывали называть его по имени-отчеству, да он так и представился: Павел Дмитриевич.
Узнав, что прохожу практику в Ленинграде, и моя будущая профессия инженер- химик, он лукаво улыбнулся и сказал:
– Вам говорили, что вы очень похожи на актрису Руфину…
Не дав ему договорить, заканчиваю:
– Нифонтову?
– Да, сильно смахиваете, особенно в роли Кати из «Хождения по мукам»…
– Не поверите, сегодня мне уже говорили это! Ну, а вы? Где работаете?
– Институт полупроводников имени Иоффе, знаете такой? Сейчас осваиваю новое направление в науке – оптоэлектронику.
Я едва не зажала рот, так захотелось спросить: не знаете ли вы Казимира Александрина, ведь он тоже…
Стайка мальчишек-подростков с гиканьем пронеслась мимо, заставив меня невольно посторониться.
И вдруг я буквально наткнулась на… Казимира!
– Т-ты здесь? Но к-как? – заикаюсь от неожиданности.
Он делает попытку меня обнять. Отстраняюсь и внимательно смотрю на этого, так разочаровавшего меня, бывшего возлюбленного.
Как-то он потускнел что ли, слетела позолота, лето сделало его обычным парнем. Без этих пиджаков в стиле «Битлз» и белых водолазок он будто стал ниже ростом.
И тут Казимир заметил моего спутника.
– Павел Дмитриевич, – пробормотал он растерянно, – приветствую вас!
– Здравствуйте, Казимир Станиславович, какими судьбами? Как тесен мир!
– Вот искал Ангелину, узнав, что она в Ленинграде. Друзья снабдили адресом, таким образом, я тут, – растерянно потирая руки, заулыбался Казимир, но не той всегдашней своей печоринской улыбкой, а слегка заискивающе поглядывая на моего спутника, – мы были знакомы в Казани.
– Ну-ну, друзья мои, в таком случае вам есть о чём побеседовать, не буду мешать. Лина, было очень приятно познакомиться, будете в Питере, звоните, только не потеряйте адрес и телефон.
Павел Дмитриевич вложил мне в руку визитную карточку и любезно откланялся, унеся с собой частичку неповторимого шарма этой последней перед поездкой белой ленинградской ночи.
После его ухода наступила неловкая пауза. Борясь с замешательством, Казимир, наконец, спросил:
Кто он тебе, как вы познакомились?
Я в свою очередь, не ответив, задала встречный вопрос:
– А тебе?
– Да что ты! Он – светило почти мировой величины в области фотоники диэлектриков и полупроводников, доктор наук, кстати, мой начальник. Боже! Какая ты стала, такая… как коренная ленинградка, как модель. Пойдём, погуляем, здесь недалеко есть сквер, тихий и уютный, на берегу реки, – предложил Казимир.
Мы медленно двинулись по бульвару. Вдруг я спохватываюсь, ступор прошёл:
– Скажи, как ты здесь оказался?!
– Случайностей не бывает, ты уже поняла это, – ухмыльнулся он, – с Нонной у меня всё, да и не было ничего, – пряча глаза, тихо произнёс Казимир и снова попытался меня обнять. – Она сказала, что ты в Ленинграде, и Ниночка знает твой адрес. Я только приехал, и вот уже здесь. А почему, спроси?
– Потому что только дурак надеется на случай, а умный его создаёт? – усмехнулась я.
– Да, и ещё потому, что понял, мне нужна только ты.
Улыбаясь и снова пытаясь очаровать меня, Казимир забыл, что мы это уже проходили.
– Ты так выглядишь, что на тебя все мужчины смотрят, ещё и оглядываются, – с восхищением произнёс он.
В моей голове вдруг зазвучала песня «Сумерки», так любимая мной:
Этот сумрачный белесый свет,
То ли есть, то ли нет,
И стоим с тобою рядом мы
На пороге тьмы…
– Слушай, я совершенно забыла, мне срочно нужно подготовить материал по Алисе, так называется мой агрегат. Это просто необходимо сделать сейчас, завтра утром приезжает руководитель проекта. Вернёмся.
Я резко пошла быстрым шагом назад, да так, что он едва поспевал за мной.
– Жаль, ну как же жаль… Когда мы увидимся?
– Послезавтра. Возможно.
– Очень буду ждать! Послезавтра увидимся в это же время?
Я кивнула и убежала, небрежно помахав рукой.
На следующий день мой самолёт взял курс на Ульяновск. Я летела на каникулы домой и покидала город на Неве с лёгким сердцем и прекрасным настроением.
Прощай, любимый Ленинград…
Свидимся ли когда-нибудь?
Продолжение следует
Другие публикации автора:
Автор публикации
Себя невозможно найти, себя можно только создать!
