Шорты. Девятый шорт-лист

Лодка подплывала к причалу. Грег смотрел, как она разбивала зеркальную гладь воды, дробя на тысячу осколков отражения редких светящихся окон и фонарей, и слышал, как со звоном разбивалась его жизнь. Впрочем, она уже разбилась. Между двумя чашками черного: той, что он допивал в кафе, когда впервые увидел Мону, и той, что выпил с ее мужем, прежде чем застрелить его. Из двух фигур в лодке Грег сразу узнал её. Еле сдержался, […]

Я поднялся с постели. 3:14. Бросил последний взгляд на Мари. Ангел во тьме. Оделся на кухне. Шипение кофемашины оглушительно врывалось в вязкую тишину. Отхлебнул черной жижи. Поморщился, глубоко затянулся и начал писать. «Мари. Все было бы проще, если бы ты рассказала о неудавшемся плане убить мужа. Я бы не тратил время на твоего доставщика. Парень по уши влюблен и не выдал тебя. Я все равно догадался. А ты умнее, чем

Дождь. Стрелки часов на площади указывают на двенадцать. Ночная жизнь Далласа набирает темп. Неоновые вывески, завлекая людей в прокуренные бары и грязные закусочные, освещают мусор и хлам улиц. Это был её мир пару дней назад. До увольнения. Сейчас Элла Грин дома. Сидит за столом. На выцветшей скатерти две чашки с «Американо». Бутылка виски пуста. “Не нужна стала. Возраст”. Открывает фотоальбом. Она с мамой в очереди во время Великой депрессии. Фото

Оскар подошёл к джаз-ресторанчику «У Лео». Дождь громко барабанил по его серому плащу. Пальцы дернули за ручку старой массивной двери из дуба, он вошел. Ребекка сидела в центре пустого зала, белокурые кудри и черная шляпка с вуалью прикрывали ее лицо. – Добрый вечер, миссис Ребекка, вы сегодня очаровательны. Оскар пристально смотрел на неё. – Вы мне слишком льстите, я бы могла подумать, что вы хотите увести меня у мужа. Ребекка

Осин поднял воротник и поглубже втянул голову в плечи. Достала эта гнилая погода! Да и дела не светлые. Второй девичий труп за неделю. По всему видно – будет серия. Жертве лет шестнадцать, как его Лизке. Губы искусаны в кровь – сильно мучилась. Нет, к такому никогда не привыкнешь! Свет фонарей растекался по мокрому асфальту как желток по сковороде. В желудке заурчало. Времени на пожрать не было, только чашка кофе утром

В подрагивающем свете флуоресцентных ламп повисла нагнетающая тишина. На потертых сиденьях по всему кафе застыли фигуры с неприветливыми газетами вместо лиц. Отчужденность и безразличие смешались с сигаретным дымом. В углу двое в плащах цвета несбывшихся надежд, черных галстуках и натянутых на глаза широкополых шляпах. Молчат. На столике две чашки наполненные темным. — Поздравляю с успешным завершением задания. Вам неправдоподобно везет. Удивительно, что вы все еще живы. — Спасибо, агент Z.

Бросив трубку на рычаг К вышла из телефонной будки. Ночь была такой же черной, как вчера. За тот день, что пролетел между этими просветами спасительной черноты она погрязла во всех оттенках серого, слегка разбавив их красным. Иначе не получилось. Одарив свой Т-бёрд прощальным взглядом, она кинула окурок через плечо. За её спиной разверзся маленький ад. Вместе с машиной К оставила в объятиях сегодняшней ночи три трупа и орудие убийства. Из

Луна над городом пробивалась через плотную стену дождя и тумана, в направлении города летел старенький «Кэдди», за рулем сидела девушка с золотистыми глазами, похожая на хищную кошку. Она пила черный кофе по-ирландски. На задних сидениях лежал парень. – Ну и что произошло? От чего мы опять бежим? – От очередной подставы. – И что на сей раз? – Да не суть, в этом сраном мире тебя подставят между двумя чашками

Анна проснулась от холода – балконная дверь была настеж распахнута. Подойдя к двери, заглянула на балкон, но не увидела ничего необычного. Снаружи было серо – дул ветер, листва давно опала, из туч на небе накрапывало. По потемневшему от влаги асфальту перемещались блеклые однотипные машины эконом-класса. Чтобы согреться, Анна отправилась на кухню. Белый холодный свет лампы озарил обеденный стол, предметы на нем заставили оцепенеть на несколько мгновений. Между двумя чашками черного

Грязь. Вонь. И слякоть. Вечный итог вечного дождя и серости. Чай? Нет. Только кофе. Чёрный, как холодная и вонючая лондонская ночь. Только он может согреть душу творца. Винсент поставил пустую чашку возле утренней газеты. Взгляд лёгким мазком прошёлся по заголовкам, кричащим о новой жертве Джека-потрошителя. Тепло улыбнувшись ночным воспоминаниям, он посмотрел в сторону приближающегося официанта. — Ваш кофе, мистер Ван Гог. И кисти. Это лучшие в Лондоне, как вы и