Рассказ №9 Запах зарина

— Вы тот самый, чудом выживший учитель из школы в Арканзасе? — взгляд мистера Джейсона, директора частной школы «Applewild school» выражал смесь восхищения и недоверия. — И после всего случившегося вы готовы опять приступить к свои обязанностям? Да вы настоящий герой, — Джейсон искренне улыбнулся, одобрительно пожав мне руку.

Я замялся, не зная что ему и ответить. Был ли я готов ещё раз увидеть как на моих глазах гибнут один за другим мои ученики, которых взял в заложниках сбежавший из тюрьмы псих? Нет, к этому я готов не был. Как и не был готов беспомощно наблюдать, как убийца выбирает себе новую жертву и знать, что не в состоянии предотвратить очередную гибель. Мне повезло, я выжил, а они нет.

Помню свое бессилие. Помню. Но теперь все иначе. Тяжесть “Вальтера” в наплечной кобуре успокаивает. Вселяет уверенность, что такого больше не повториться.
Теперь я готов ко всему.

***

Я любил свою работу. Возможно многим это покажется старомодным и банальным, но я верил в призвание. И учить детей — мое призвание.
А еще я с детства любил химию. Помню когда увидел эксперимент с индигокармином, в котором жидкость поэтапно меняла свой цвет, решил, что обязательно разберусь почему так происходит.
И вот я стал учителем химии и каждый раз, заходя в класс, я не знал с чем столкнусь. Но каждый раз, шел к детям снова и снова, веря, что я делаю это не зря.

В тот год, когда я пришел в «Applewild school» мне достался седьмой класс. Мой первый урок в новом классе начался со знакомства — дети изучали меня, а я изучал их. По личному опыту я знал, как важно было произвести на учеников первое впечатление. Правильное первое впечатление.
Новый класс встретил недружелюбно, и войдя в класс, первое что меня встретило, были грохот, свист и стук книг о парты — в общем, все шло как обычно.
Шум в классе не умолкал какое-то время и мне не оставалось ничего иного, как применить мой старый прием. Я завел таймер и через три минуты поднял ладонь с тремя согнутыми пальцами.
— Ровно на три минуты, я задержу вас на перемене и это будет происходить так долго, пока вы не успокоитесь.
Дети затихли.
—Значит вы и есть наш новый химик? — буркнул крепкий, светловолосый парень с татуировкой “R.I.P” на шее. — А старый учитель думал что он незаменим, — хмыкнул он. — Даже не предполагая, что незаменимыми бывают только аминокислоты..— остряк усмехнулся, вызывая волну смешков в классе.
— А ты тут вероятно главный химик в классе. Как тебя зовут?
— Томми Паркер, –парень надул шар из жвачки и демонстративно его лопнул. По его лицу размазалась белая липучка.
— Любишь жвачки, говоришь? А что ты о них знаешь? Знаешь их состав?
Томми молчал. Теперь надутый шар выглядел значительно меньше прежнего, да и лопнул он в этот раз не так громко.
— Что притих? Неужели главный химик класса не знает состава обычной апельсиновой жвачки?
Симпатичная девушка с густой копной волос, сидящая перед ним хмыкнула и возразила:
— Томми не главный..
— Правда?— удивился я. — А кто же главный, может быть ты?
Девушка только неопределенно пожала плечами.
— А кто из вас знает состав жевательной резинки? – я окинул взглядом класс.
Все дружно замолчали, по крайне мере в этом они были единодушны.
— Может быть ты ответишь или ты тоже не знаешь? — обратился я к черноволосому парню с серьезным лицом. Он отстраненно смотрел в окно.
— А что тут не знать, — не глядя на меня, огрызнулся он в ответ, — полимерные вещества, каучук с добавлением многоатомных спиртов, таких как сахароза, сорбит, ксилит или маннит. С реактивами можно определить точный состав красителей. Это знает любой дурак. Томми забыл, — парень наконец сфокусировал взгляд на мне.
— Как тебя зовут?
— Я – Рики Виланд И.. сэр, у нас нет главных в классе. Главным здесь может стать практически любой, — добавил он, улыбаясь — если пожелает.
Так состоялась первое знакомство с моим новым классом и Рики Виландом.

Воспоминания о школе вызвали тоску. Теперь, похоже, я навсегда лишился возможности работать с детьми. Как бы не завершился суд, меня уже никогда не примут на эту работу. Да и смогу ли я сам переступить школьный порог. Но мог ли я тогда поступить иначе?
Рики Виланд с самого начала показался мне очень умным и способным мальчиком, особенно в моем предмете, но у него были явные проблемы с авторитетами. Любой приказ или распоряжение – и он делал в точности наоборот. Рикки постоянно конфликтовал с учителями, да и со сверстниками, из числа лидеров, тоже. С тем же Паркером они были на ножах.
Я говорил о Рикки со школьным психологом, но та лишь пожимала плечами. Сказала, что знает о проблеме, но попытки достучаться до подростка ни к чему не привели. Парень из благополучной семьи. Родители поощряют увлечение сына учебой, а его нигилизм возможно типично подростковый.
Первый, по настоящему тревожный звоночек прозвучал в моем сознании, когда на уроке Рикки начал расспрашивать о способах получения метилфосфоновой кислоты, токсичного вещества с ограниченным применением в горнодобывающей и химической промышленности. Тогда я не обратил на это особого внимания. Любопытствует подросток. Бывает. Сам такой.
Однако после этого я начал замечать его за чтением учебников. И все было бы ничего, если бы это были не учебники для колледжа. Мелочь, казалось бы, но меня это насторожило еще больше. Рики мотивировал это тем, что собирается поступать на химический факультет. Хорошая инициатива, говорил я, но внутренние подозрения усиливались. У меня появилось некое предчувствие. И я связывал его скорее с посттравматическим эффектом от пережитого в Арканзасе, чем с необычайным рвением парня к учебе.
Первое осознанное подозрение возникло после того, как обнаружилось ночное проникновение в школьную химическую лабораторию. По недостаче реактивов я предположил, что изготавливали именно метилфосфоновую кислоту. Для чего ее синтезировали даже страшно представить. Я ходил к директору. Но Джейсон так заботился о репутации школы, что запретил мне поднимать шум. Сказал, что сам все уладит.
А теперь меня обвиняют в том, что я не обратился своевременно в полицию. Сам Джейсон и обвиняет.
Но они ведь правы. Кислоты у Рикки не было. Перед глазами снова пронеслись события того злополучного дня.

– Вы не смеете мне указывать, – голос Рикки дрожал от ярости. Мальчик смотрел на меня исподлобья, а его лицо раскраснелось.
– Не указываю, а предлагаю тебе самому пойти к директору и во всем признаться, – я старался говорить спокойно, но и сам был напряжен до предела. Я блефовал. У меня имелись лишь подозрения, но убежденный в своей правоте, я не собирался отступать.
– Этого не понадобится, – эти слова Рикки произнес неожиданно спокойно. Его тон совершенно не гармонировал с горящими глазами и кривой усмешкой. По моей спине побежал холодок, когда мальчик небрежно опустил руку в карман и начал доставать. Я знал что он достанет, вернее думал что знал.
Рука сама потянулась к пистолету. В голове пульсировала только одна мысль, – не дать Рикки вытащить ампулу. Грохот выстрелов вывел меня из панического ступора. Моих собственных выстрелов. Я не видел как оседает на пол подросток, не видел пятна крови на его груди, не видел страх в глазах учеников. Я в ужасе смотрел на выпавший из руки мертвого мальчика смартфон.

Судебное слушание длилось уже третий день. Судя по самодовольной уверенности обвинителя, он даже не сомневался, что отправит меня на электрический стул. Пресса тоже выставила меня злодеем, а родители моих учеников, судя по неприкрытой ненависти в их взглядах, жаждали незамедлительной казни. Мой защитник держался бодро, но явно проигрывал. Я не мог его винить, ведь главный мотив моего поступка так и не обрел физических доказательств, В глазах суда пустые подозрения не оправдывают убийства
– …суд постановил признать обвиняемого виновным в убийстве несовершеннолетнего, Рики Виланда. Тимоти Харпер приговаривается к высшей мере наказания…
Слова приговора как удары гонга били по опустошенному сознанию. Злая радость в глазах матери Виланда, одобрительный ропот голосов в зале, подтверждали что все кончено. Я ошибся, и в итоге погиб невинный подросток. Я заслужил это. Я заслужил смерть,
Отказавшись от апелляции, я провел свои последние месяцы вспоминая все. Всю свою жизнь, все что только сохранила моя память. Единственное событие к которому я не стал возвращаться – это убийство подростка.

***

Картинка на визорах реабилитационной комиссии не блистала качеством, но зато система позволяла детально просматривать события временной линии DZ 324/4. Сейчас все наблюдали за происходящим 12 мая 2049 года, в коридоре «Applewild school», Новый Орлеан, штат Луизиана.

– Сделано в лучшем виде, – отрапортовал Фредди, школьный электрик. – Розетка снова работает. Одна из пуль повредила проводку, но я нашел обрыв, хоть пришлось и повозиться.
– Спасибо, – поблагодарила Джессика, новая учитель химии. – Мы ведь только месяц как возобновили уроки в этом кабинете, да и розеткой на задней стене редко пользуются, но вот понадобилась. Знаете, мне не по себе, когда веду тут занятия.
– Как я вас понимаю, – закивал электрик, – кто бы мог подумать. Тимоти казался таким порядочным и спокойным. Слышали, на прошлой неделе привели приговор в исполнение? Даже не знаю теперь, скорбеть или радоваться. Надеюсь, что после этого случая снова введут запрет на ношение оружия в школах. Это никуда не годится. Учителя ведь тоже могут слететь с катушек.
Ворча о неправильных законах и глупости политиков, Фредди направился к себе в подсобку.

Члены комиссии переглянулись, а председатель ускорил воспроизведение .
Часы на таймере вели отсчёт.
15.45 Электрик направляется к выходу из кабинета.
19:00 Робот завершает плановую уборку помещений.
22:45 Два охранника обходят школьные этажи. Один, тот что постарше, задерживается возле кабинета истории, неподалеку от вентиляционной трубы. Заглядывает в класс и идёт дальше.
24:00 Молодой охранник смотрит фильмы для взрослых. Пожилой спит, расположившись на стульях.

Следующий фрагмент уже утром. Видимо за ночь в школе ничего значимого не происходило.

8:00 Коридор постепенно наполняется школьниками и учителями, но ничего неординарного не происходит: звонок – коридоры пустеют, звонок – люди появляются вновь. Школьная жизнь напоминает улей с хаотичной и в тот же время упорядоченной организацией.
15:30 Учитель истории, полноватый мужчина средних лет, при входе в кабинет истории резко останавливается, и начинает тяжело дышать. Минуту спустя, он покрытый испариной, падает на пол, скрючившись в судорогах.

Председатель изменил настройки и на визорах реабилитационной комиссии появилась сводка из теленовостей:

«.. ремонт проводки зарядил аккумуляторы дисперсионного устройства. Изначально оно находилось в режиме ожидания сигнала с телефона Рикки Виланда, того самого Виланда, которого застрелил его школьный учитель.
После перезапуска система перешла в автоматический режим и сработала в самый разгар занятий. Десять литров зарина [1] распылилось в вентиляции.
В результате теракта пять десятков детей и учителей погибло и несколько сотен получили тяжелые отравления…»

Погасив визоры, председатель обвел взглядом членов комиссии.
– Тимоти Харпер пытался предотвратить теракт, и даже по счастливой случайности отсрочил его почти на год, но по вине недобросовестного следствия оказался на электрическом стуле. И если бы не школьный электрик, он спас бы несколько десятков жизней. Харпер заслужил оправдание.

Шесть членов комиссии переглянулись между собой. Трое из них сразу же отдали свои голоса Харперу. Один воздержался. Двое других просмотрев хронологию событий ещё раз, тоже проголосовали “за”.

– Принято большинством голосов,— объявил наконец решение председатель. — Этот школьный учитель идеальный кандидат для программы исторической справедливости с обязательной корректировкой последовательности событий.

***

– Этого не понадобится, – Рикки говорил неожиданно спокойно. Его тон совершенно не гармонировал с горящими глазами и кривой усмешкой. По моей спине побежал холодок, когда мальчик небрежно опустил руку в карман и начал доставать… Я знал что он достанет, и к счастью не ошибся.
Рука сама потянулась к пистолету. В голове пульсировала только одна мысль , – не дать Рикки вытащить ампулу. Грохот выстрелов вывел меня из панического ступора. Моих собственных выстрелов. Я видел как оседает на пол подросток, видел пятна крови на его груди, видел страх в глазах учеников. Ампула с зарином так и не разбилась.
Хорошо, что я был готов ко всему.

[1] боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия