Контраст-2. Первый этап

Ослепший от пожара дом таращился окнами в пустоту ночной улицы. Уцелевшие закопченные стёкла скрывали мир, в котором больше не было жизни. Здесь не было детского смеха и запаха утренних блинов с вишнёвым вареньем, уютного света ночника и шороха чистых простыней, скрипа половиц и шлёпанья босых ног по паркету. Здесь не осталось ничего, кроме запаха гари, тишины и неподвижности. Воздух качнулся и подбросил невесомые хлопья пепла, лежавшие на подоконнике. В ванной […]

Гадалка не мигая смотрела на Яна. Год назад судьбоносное решение далось ему нелегко. Долгий разговор, короткое прощание, и собеседник исчез бесследно. «Просто жди. Надо уметь ждать», – голос и взгляд женщины пронизывали до костей. Он вдруг осознал: «Его не вернуть». Мужчина попрощался и побрёл домой. Полная луна прогнала тьму. Заметив чёрный силуэт, Ян замер. Существо повернуло голову, красные глаза блеснули. «Сгинь!», – он в ужасе бросился к дому. Аромат чая,

– Ну, давай, сынок, за отца твоего, упокой господь бог душу его грешную! – Наталка по-мужски шумно выдохнула в сторону и опрокинула стопку беленькой. Шестнадцатилетний Валерик тоже выпил залпом и даже не поморщился. Батя пропал три года назад. Пошел в магазин и не вернулся. Искали всей деревней да так и не нашли. Злые языки судачили про городскую любовницу. – Сынок, ты б сходил за хлебушком, а то весь кончился, борщ заедать

Укрытая туманом, простужено хлюпает Нева. Желток Исаакия едва виден с другого берега. Пятна рыжего песка на полированных плитах Университетской набережной. «С Петропавловки занесло? Не похоже!» Следователь машет эксперту – тот закончил возню с трупом. Кровавые брызги почти слились с гранитом. Зато царапины на камне… – Говорят, «Не дразни собаку – не укусит», – опер кивает на тело. – Центр города, блин, а тут какой-то Баскервиль-холл! Взгляды всех троих скользят по

Первое привидение я поймал в девять лет. Как сейчас помню: ветхий особняк, смех друзей и много серы вокруг. Но это приведение было особым. На него жаловались все соседи, а особое оно потому, что человек после встречи с ним забывал свою биографию. Я посмотрел на смартфон: вот это гадское приведение в образе Наполеона на слоне. Я приготовился использовать ловушку … – Не трогай меня, Коля, – раздался голос. – Я ищу

Пётр шёл мимо ДК и увидел вывеску: «Ярмарка экзистенциального кризиса». На пенсии было скучно, так что он решил глянуть. Торгаши предлагали сертификаты на прыжки с парашютом, туры в Таиланд, коренья для мужской силы и странного вида бусы. Рядом находился стол с табличкой: «Полцены». — Что продаём? — Щётки для пупка. Пётр подумал, что раньше жилось лучше, и удалился. «Что за?!» — улицу пересекала стена. Тупик. «Петя!» — знакомый голос позвал

Дожевывая на ходу бутерброд, Ира вылетела из подъезда и побежала к остановке. – Тьфу ты! – резко развернувшись, понеслась обратно. Запыхавшаяся, ворвалась в квартиру. – Да где же ты? – Ира нервно искала глазами рабочий пропуск. Нашла. Снова побежала на остановку. В автобусе Иру охватила тревога. Привычный маршрут сменился незнакомыми улицами. – Остановите! – просьба Иры осталась без ответа. Высотки кончились, за окном мелькали частные дома и лесопосадки. Люди вокруг

Солнечная лампа рассеивала цвет неба, делала его почти белым, как будто выплавляя все на своем пути. Таял асфальт, словно пластилин, скручивался к бордюрам, создавая новые рельефы с витиеватыми узорами шин. На дворе была знойная середина июля. Она начала разгадывать тайну «бермудского треугольника»: толщина стен не позволяла солнцу дотянуться до хрупких тел людей, не давала их растопить. С одной стороны, это позволяло работать без кондиционера, с другой— приходилось ходить в зимнем.

Годы покаяний так и не дали Ивану Львовичу покоя, и он по-прежнему искал прощения за ошибку юности. Пытаясь унять душевную боль, он пробовал разные способы. – Есть один… – сказал ему шаман. Выслушав старика и взяв деревянный амулет, мужчина направился к своему прошлому. Идя по безлюдной улице, пенсионер ощутил дрожь в теле. Окурки, разрисованные стены и тусклый свет фонаря – всё было так же, как и в те дни, когда

Мой кореш Миха всегда любил бухнуть, но недавно прямо в штопор ушел. И явно «белочку» словил: все время рассказывал, что какой-то пацан к нему по ночам ходит. — Леха, я спать боюсь…Закрою глаза, а тут он опять таращится на меня, — еще в начале своего загула признался он. — Мелкий такой, белобрысый… и в крови весь… Я ведь не хотел! Сел пьяный за руль…откуда он выскочил?.. И прямо под колеса…