Шорты. Пятый шорт-лист

Правой рукой Лев опрокидывает в рот содержимое рюмки, левой отправляет следом кусочек огурчика. Похрустывая закусью он аж жмурится от удовольствия. Всё-таки здорово, что Ян уговорил его прийти! — Друзья, прямо сейчас я объявлю победителя первого конкурса прозы от Союза Прогрессивных Писателей России! – зычный голос ведущего заставил Льва открыть глаза. — За тонкое раскрытие проблем трансгедерных полисексуалов, за обогащение русского языка новыми фенимитивами и за смелость в пропаганде бодипозитива победителем […]

— Индиго! — воскликнула Она, глядя в смартфон. — Что? — удивился Он. — У них дресс-код — индиго! — Какая досада, возвращаемся? Она задумалась. Потом оба захохотали. Как только машина подьехала к особняку, погас свет. Хозяева, гости и обслуга смешались в бестолковую круговерть. Прибывшие проскользнули в вход для прислуги и исчезли внутри. Свет включался три раза и тут же гас. Это было частью плана: после третьего отключения все двери

Она опаздывает на целых пятнадцать минут. Но я человек терпеливый, не буду ей звонить, подожду ещё. Благо, стулья в этом ресторане очень удобные. — Привет! Извини… Я не сильно опоздала? Обернувшись, я увидел Лену. — Я только пришёл. Присаживайся. Ужин был замечательный. Мы здорово поболтали, и я надеялся, что Лене я понравился также, как и она мне. После свидания я проводил её домой и она пригласила меня к себе. У

Сижу. Сижу и слушаю. Справа тайга разговаривает на разные голоса, слева ручей по камням шелестит. Ночь безлунная. Черемухой пахнет. А завтра в город ехать. В пыль и смог. Когда ещё сюда вернусь? Ненавижу! — Привет, — тёмный силуэт у калитки помахал рукой. Сонька? Опять бабе не спится. – Пойдём? Иду. Иду и вдыхаю дурманящие запахи деревьев, трав и женщины. Даже не задумываюсь, почему она ведёт меня не в дом к

— Я не понимаю… Чем это она такая особенная? Кто она вообще такая?? Вопрос был риторический, я отлично знала, кто такая Соня Герман, я видела её в институте, она даже была у нас дома, когда вся научная группа моего мужа кого-то провожала или, встречала? В общем, что-то там отмечали, и Соня была среди них, ничем она не отличалась от остальных студенток, а впрочем, уже тогда мне не понравился её взгляд,

– Ох и бесстрашный ты малый! Врач прищурился, оглядывая солдата. – Потерпи… Кожа под лезвием разошлась, засочилась красным. – Сейчас мы тебя починим… Будешь как новенький… Сестра, зажим! Где-то в стороне ухнуло, брезентовые стены всколыхнулись, моргнул свет коптилки. Врач – в фартуке, некогда белом, сейчас заляпанном красно-коричневыми пятнами – даже не вздрогнул. Дзынь! Упала на металлический поддон мятая, окровавленная пуля. За ней осколок. Потом еще одна пуля. Дзынь… Дзынь… –

Полночь. Пятый бокал виски смягчил свет, приглушил музыку. Смотрю на часы. Для неё это сигнал к наступлению. Медленно подошла. Облокотилась на барную стойку, выгнув спину. Многообещающая улыбка. Ещё пара бокалов. Произносит имя. Наивная. Думает, я запомню. Думает, свет софитов и серебристое платье делают её исключительной. Сколько таких игра в «кошки-мышки» привела в мою постель? Господи, до чего они все похожи! Нет, конечно, у них разные черты лица, голоса, фигуры, но

Питер, апрель. Бетонные границы города изгибами сансары объединили тысячи людей. Ян зашёл на лекцию «Феномен тьмы невежества». Лектор-монгол показался Яну тусклым, как и все люди — кроме Туяны. Она предложила пройти по Невскому с тибетскими молитвенными флажками. Проспект встретил их ОМОНом, толпой и разудалой песней про дискотеку. Скандировали: «Сво-бо-ду!» Туяна оживилась: — Пойдем к ним, тоже покричим «Сво-бо-ду! Ти-бе-ту!» Ян поморщился, но поднял пятцветные флажки. Вдруг сумрачные бойцы стали разгонять

Наш отряд осторожно продвигался сквозь заросли джунглей. Через густую листву едва пробивался свет и приходилось напрягать зрение, чтобы идти по следу. Мы знали, что на планете, покрытой лесами, исследовательская экспедиция будет очень трудной, но наука требовала жертв. – Тише! – произнес командир. Позади нас послышался шорох листьев. Мы обернулись на звук и заметили, как что-то большое, едва различимое в сумерках джунглей, вынырнуло из листвы. В темноте блеснули желтые глаза; послышался

На улице шел потоп, капли оставляли на носу химический запах. Пес чихнул, следя за курьером. Он выдал себя упавшим серым клоком шерсти. Теперь его даже ночь не скроет. Однообразные ангары, разбитые дороги. Пес устал поправлять челку, дождь упорно зализывал шерсть на глаза. Долгий путь привел в очередной ангар. В темноте серый силуэт перебирал тюки с валерьяной. Пес прицелился. Выстрел, после визг. Курьер подпрыгнул скрутившись. Второй громкий выстрел маленькую голову превратил