Песнь Акына-3. Эпитафия

Как бегущий ручей жаждет стать полноводной рекой, Так и мы громкой славы желали до края земли. Все, что бог раздавал людям левой и правой рукой, Забирали в свой дом, не жалея ничьей головы. Да, мы ели и пили без меры, не щадя животов. Не стеснялись ни тела людского, ни разных забав. Мы гостей принимали, как грязных собак и ослов, Бранью в лица и спины нещадно всех их осыпав. Красотой неземной […]

На спины обезглавленных страниц два бесконечно изумрудных неба, под стоны брошенного маем снега, роняют капли безутешно ниц. Спадает жар – не станется светлей. Да не порвётся белая рубаха о столп из соли, копоти и страха. И в одноцветье сожженных теней взойдёт на трон. И будет править бал без вас, ушедших на закате в Лету, сгоревших в унисон любви дуэтом, в упор летящих в огненный оскал. Рубаху шить! Хоть выжженой травой.

Мы с вами вместе там горели! Вы от огня, а я от гнева! И даже дети не сумели Спастись от жалящего неба. Теперь со мною ваши души. От них отрёкся он, прокляв. Обрёк при жизни вас на муки, Маску праведности сняв. Но бой проигран, а не битва! Придёт нам время отомстить. И наша ярость, словно бритва, Что дорого ему, начнёт разить. Покойтесь под водою, Содом мой и Гоморра, Укрою я

На свете есть немного городов, Отмеченных такою страшной карой, Что за грехи блудливых дураков Казнят не одного, а сразу пару. Но вам все это было по плечу. Вы удостоились такой награды За непотребное свое «хочу». Неужто это было вам так надо? С небес огонь полился, и тогда Вы поняли, что стало поздно, Не обойдет вас неминучая беда, И не спасетесь вы от кары грозной. Ваш грех, наверно, непрощаем был, Всем

Святая Библия гласит Про грех Содома и Гоморры, Который мерзостью смердит, Как скверна в ящике Пандоры. Спросил у Бога Авраам: «Ты можешь пощадить Содом, Коль будет с горем пополам Десяток праведников в нём?» Нашёлся лишь халдей один. Твердыня, праведный оплот, Внук Фарра и Арана сын, Племянник Авраама — Лот! Сидел он у градских ворот, Когда два ангела явились, И на ночлег позвал их Лот, Под кров его они спустились. Развратники

Слов не найти, чтобы выразить боль Потери заблудших во мраке детей, Храм мой отныне – печали юдоль, Смех тут не слышен, нет звонких речей. Трудно понять, что ТАК нужно для блага, Слёзы заполнят Солёное море, Исчезнет из памяти, как в жару влага, За что погибали Содом и Гоморра. Солнцевелико тогда Пятиградье: Богатство и роскошь, власть без границ, Земля урожайна, властители-братья Ни перед кем не падали ниц. За силой приходит всегда

Два города – Гоморра и Содом – Прославились не жителей трудом. Они вошли в библейские стихи Как символ наказанья за грехи. Напрасно, путник, будешь ты брести В надежде их развалины найти: Два города, что усомнились в нём, Всевышний стёр с лица земли огнём. Найдись безгрешных десять человек, И города продлили бы свой век! Но праведным был признан только Лот. И пал огонь на грешников оплот. И канули они во тьму

Я — Дьявол — Император Тьмы. Грехами искушать умы — моя работа в Бренном Мире, в Пространстве, Бездне и Эфире. Гордыня, похоть, жадность, гнев… Обычный дьявольский напев… Ещё обжорство, лень и зависть… Желаемая идеальность… Вы сами кормите меня, в пороках пагубных живя. Я, как и вы, люблю распутство: оно послаще, чем безумство. А, помните, всего Творец однажды поступил как жнец. Грехов сгорели две столицы. И все развраты. И блудницы. Огнём

Едва ли припомнят со страхом во взоре, как здесь камнепад лютовал. Вся память – солёного Мёртвого моря глубокий и тёмный провал. Содом и Гоморра – эпический первый пример их потомкам не впрок. Везувий покрыл своим пеплом Помпеи и жителей жаром пожёг. И там не о праведной жизни радели, любились и нежились всласть. А в нынешней жизни – скажите, ужели разврата обуздана власть? Сколь часто бурчим мы: “Упала бы сера горящая

Чего ты ищешь здесь, гуляка праздный? Зачем явился к месту Божьей кары? К чему ты с любопытством сладострастным Тревожишь пепел моего пожара? Тебя влекут запретные соблазны, И похоть для тебя не безобразна, И ты пример избрал себе в веках, Прочь отгоняя мысли о грехах? На плод запретный душу ты променять Готов, как Лотова жена когда-то? Что ж, настало время камни разбросать, И окунуться в океан разврата! Да, после нас потоп,