Рассказ №17. Белая тишина

Фиолетовые руки

На эмалевой стене

Полусонно чертят звуки

В звонко-звучной тишине.

Я проснулась утром и поняла – что-то произошло. Часы не светились, показывая время, телефон молчал и не подавал признаков жизни, и вообще вокруг меня была абсолютная тишина. Там, за окном моей комнаты, был полный вакуум тишины. Я встала и подошла к окну, меня поразила неподвижность всего вокруг. Деревья стояли, как нарисованные, не было ветра, щебета птиц, шума машин, поездов, вокруг царило полное безмолвие.

Мне стало не по себе. Зайдя в ванную, я включила кран, желая умыться, но вода не потекла. Я посмотрела в зеркало и не увидела своё отражение, там было только яркое, жёлтое, расплывающееся пятно. Сердце не билось в груди, хотя, казалось, оно должно было выскочить от ужаса, охватившего меня.

Что произошло? Я легла обратно в кровать и накрылась одеялом с головой. Где все? Куда они исчезли? Почему я одна? Было ощущение, что я опоздала, пропустила что-то важное. Все перешли вперёд в новый день, а я осталась одна в прошлом. Может, я умерла, и это то самое, «после»? Но тогда почему я по-прежнему тут, в этом доме?

Странным было ощущение лёгкости в теле, будто оно ничего не весит; не было чувства голода, но было чувство постоянной тревоги. Захотелось закричать, громко, во весь голос, но я не смогла, рот, открывшись, не издал ни единого звука. Тишина, белая тишина звенела в моих ушах.

«После» оказалось не полной темнотой, а ярким светом и белой тишиной. Я поняла это, когда день длился неопределимо долго. Я лежала на кровати, потом ходила по комнатам дома, смотрела в окна и ожидала хоть какого-то движения, но, увы, там всё по-прежнему было застывшей картинкой.

По привычке я подошла к холодильнику и открыла его. Внутри было пусто, полки стерильны, как будто там ничего никогда не стояло. В этот момент я поняла, что мне совершенно не хочется есть или пить, и, наверное, это даже хорошо, ведь еды в доме всё равно нет.

У меня появилось время, которого раньше так не хватало. Так много свободного времени, но мне нечего было с ним делать, вокруг было чисто и спокойно. Вдруг в моей голове зазвучала музыка, нежная, похожая на колыбельную, я закружилась и впала в транс, похожий на сон.

Очнувшись и открыв глаза, поняла, что лежу на диване. Возможно, уже утро, а может и нет, я спала или просто отключилась на какое-то время? И, вообще, есть ли тут время как таковое? Возможно есть, но измерение его совсем другое, не такое, как там в моём «до».

Похоже моё «после» счастливое, о таком можно только мечтать, нет никого, ничего, кроме спокойствия и белой тишины. Это даже не я, а моя душа, мой призрак бродит по дому.

Я ходила кругами, останавливалась и подолгу рассматривала каждый предмет, чашки, тарелки, фужеры, рюмочки в серванте. Затем я открыла дверцы бара и достала бутылку вишнёвого ликёра. Кажется, мне подарила его подруга, которая умерла два года назад. Она дарила мне такие подарочные наборы под новый год, а я приносила их домой и ставила в бар не распечатывая. А потом, когда она ушла из жизни, я решила, что, наверное, время открыть коробки, достать из них бутылки и эти специальные стаканчики, налить ликёр и вспомнить о ней, подарившей их. Как глупо! Почему мы не сели тогда и сразу не вкусили этот напиток? Ликёр, как всегда приятно грел горло, в нём была одновременно сладость вишен и жар алкоголя. Я пила ликёр, вновь наполняла стакан и вновь пила. Странно, что он совсем не пьянил меня, и я не ощущала его вкус. Я смотрела в окно и видела её дом, он был виден сквозь густые заросли деревьев. Раньше, летом, листва скрывала его, но сейчас зима, листьев нет и его очертания хорошо заметны. На минуту я задумалась, а наступит ли здесь весна, в этом моём мире без времени и перемен? Ну вот, сама и ответила, «без времени и перемен»; но я не хочу так, почему должно быть так. Выпустите меня отсюда, я не хочу быть в мире без перемен.

Интересно, а может она тоже, там в своём доме, смотрит на меня, зовёт, но я не слышу её голос в этой белой тишине. Я всегда хотела дружить с ней, такой целенаправленной, уверенной в себе. Я считала её подругой, мы виделись часто, но я ничего не знала о её болезни, я почти ничего о ней не знала. Наверное, я для неё была просто знакомой, которой дарят цветы в день рождения и подарочный ликёр на новый год. Мне захотелось открыть окно и закричать, что есть сил: «Вера, я тут, рядом с тобой». Но белая тишина поглотила мой крик, обдав моё лицо холодом зимнего дня.

Это глупо  — звать человека, которого нет на свете. Я не была на её похоронах и не видела её в гробу, с посмертным макияжем, который делает умерших похожими на кукол, фарфоровых кукол с закрытыми глазами. Наверное, именно поэтому я чувствовала какую-то недоконченность, ведь я не видела её с закрытыми глазами и не бросала комочки земли в её могилу. Возможно, поэтому она иногда появлялась в моих снах, нет, не звала, а просто мельком напоминала о себе.

Мне жутко захотелось выйти на улицу, убежать куда-то далеко, где много солнца, тепла, пальмовых деревьев и море. Море, оно такое тихое, такое тёплое, нежно ласкающее ноги своей волной. Но я боялась открыть дверь и впустить внутрь эту белую, леденящую тишину, я боялась, что она зайдёт в мой дом и поглотит меня, растворит в себе навсегда. Какое жуткое слово «навсегда»…

Я подолгу сидела в спальне и рассматривала  фотографии в альбоме, мои родные и друзья,  улыбки, дни рождения, наша собака, зима, катанье на санках с горки, просто наша жизнь. Да, маленькие напоминания о моей жизни. В моей голове постоянно вертелась мысль, почему я осталась здесь, в этой пустоте. Может, я являюсь связующей ниточкой между прошлым и будущим? Но когда и почему я выпала из настоящего и не перешла в будущее.

Сколько времени прошло? Не знаю, как посчитать время в этой пустоте? От одного забвения до другого. Надо заставлять мозг работать, иначе очнусь (как хочется, чтоб это случилось) и окажусь не способной думать. Как жаль, что в моём доме почти нет книг, а ведь хорошая была традиция собирать книги. Помню, как родители доставали книги, записывались на очередь и ждали. У нас была целая библиотека в серванте. В то время не было компьютеров и интернета, только телевизор и книги. Тогда я читала много, но в основном про любовь.

А у меня в серванте книги не завелись, только посуда, которой почти не пользовались, чайные и столовые сервизы, бесполезные, но красивые на вид, хрупкие кофейники и чашечки для кофе. Мне всегда было интересно, как из них пить и не поломать. Для них нужно варить какой-то особенный кофе, я пробовала такой однажды, горький, очень крепкий, я налила в него много сливок и положила много сахара, а потом выпила залпом, почти не почувствовав вкуса. Пакистанец, хозяин кафе, был в шоке, качал головой и шептал что-то на своём непонятном языке.

Рассмотрев всё в серванте, спускаюсь в подвал в поисках книг, беру и открываю первый попавшийся ящик, в нём старые вещи, оставшиеся от родителей мужа. Как можно хранить всё это, старые очки, телефоны, аппараты для давления, рулетки, а вот это уже сокровище, нитки, иголки, булавки. Может заняться шитьём, но я никогда не умела шить. Когда-то увлекалась вязанием, но в последние годы руки стали болеть, и вязание стало невозможным.

Ну вот, нашла ещё одно сокровище, детские рисунки и поделки, тетрадки с сочинениями и конспекты. Тащу всё наверх в комнату. Сижу на диване и читаю всё подряд, не книги, конечно, но всё же отвлекает.

Очнувшись, опять смотрю в окно, картинка исчезла, теперь там просто пустота, она похожа на густой туман. Однажды мы поехали к морю и там был такой туман, в метре не было видно ничего, только слышался шум волн. Я подошла к самой кромке воды, было ощущение, что вокруг ничего нет, под ногами песок и море, а перед глазами густой, белый туман.

Наверное, человек, оставшись совсем один, потихоньку сходит с ума; вдруг я подумала, что похожа на Робинзона, но без надежды увидеть корабль на горизонте, и мой остров слишком мал. Хорошо, что мне не страшны перемены погоды, тут нет никаких перемен, нет никакой погоды, нет никакого времени.

Неужели я постепенно растворюсь в этой пустоте? Жутко хочется посмотреть кино или послушать музыку. Но, увы, всё это появляется только в моём мозгу во время сна, который приходит незаметно сам по себе, без моего участия.

Распахнув дверь, бегу по лесу нагая и босая, вокруг всё такое зелёное, падаю на траву, она мягкая, обнимает меня и щекочет обнажённое тело. Надо мной голубое небо, яркое-яркое, без облаков и без солнца, как высокий купол. Капли дождя падают мне на лицо, ну и пусть. Как хорошо, не хочу открывать глаза, пусть эта картинка не исчезает. Но сон прошёл, и я открываю глаза, лежу на полу и смотрю в потолок. Совсем одна в оболочке этого дома, с белой тишиной за дверью.

Хочу вернуться в сон, закрываю глаза, но слышу какой-то звук. Может, это мой пульс в голове стучит тук, тук, тук…

Открываю глаза, почему-то это сделать очень трудно, как во сне, когда хочешь разглядеть силуэты в темноте ночи и не можешь. Только сейчас всё наоборот, глазам больно от яркого света.

– Очнись, ну же, открой глаза, прошу тебя.

Брызги холодной воды заставляют вздрогнуть, пытаюсь закрыться руками, но они тяжёлые и я не могу поднести их к лицу.

– Ну же, прошу тебя, возвращайся,.- муж хлопает меня по щекам.

– Я звала тебя, я кричала, но ты не шёл.

– Ты кричала… этот писк мыши ты называешь «криком»? Я вышел на улицу вынести мусор, а когда вернулся, услышал твой писк из ванной комнаты. Как ты меня напугала, ты сидела на полу, как застывшая статуя. Я вызвал скорую, они скоро приедут.

Я прижалась к его плечу, слёзы потекли по щекам, какое счастье, что я вернулась…

Есть только миг между прошлым и будущим…

ОТЗЫВЫ КОМАНДЫ ЖЮРИ

Отзыв от Елены Таволги

Подробное описание измененного состояния женского сознания поначалу увлекает необычным восприятием мира. Как мне показалось, это подспудное сравнение с состоянием Брюсова, писавшего о фиолетовых руках. А возможно, в подобное состояние героиню повергло стихотворение «Творчество». Такая впечатлительность вызывает мое самое горячее сочувствие, потому что, в отличие от знаменитого поэта, вдохновение обошло девоньку стороной. Она пережила лишь драму (вины перед умершей подругой) и страх (перед неподвижностью мира, времени).

Брюсов же писал знаменитые строки, нарочито затемняя смысл высказывания, дабы соответствовать новому, модному на Западе, прививаемому лично им, Брюсовым, к древу русской поэзии символизму. Писал так, чтобы было ничего непонятно, но здорово. Писал и, провоцируя своих читателей, ржал от души. (Потому что писал про тени от резных листьев домашней пальмы латании, про фонарь – лазоревую луну, про звонко-звучную тишину – подобие скандальной фетовской звенящей дали. Брюсов еще тот мистификатор. Но, к слову, и стихотворец виртуозный.)

Стиль рассказа, нервный, экзальтированный и душещипательный, цепляет. Вместе с героиней под воздействием «вакуума тишины» начинаешь ощущать себя Робинзоном, лишенным надежды. Но полностью погрузиться в ее мир мешают некие противоречия: героиню удивляет, что часы не светятся, но оказывается, что в комнате светло, двоится момент осознания героиней того, что она не испытывает чувства голода, героиня боится впустить в дом «ледяную тишину» при том, что эта тишина уже в доме («…телефон молчал и не подавал признаков жизни, и вообще вокруг меня была абсолютная тишина»). Внезапно появляется подвал, и тут я понимаю, что место действия – частный дом, а не квартира. Аппарат для давления и приходящий без личного участия человека сон развеселили и приготовили к восприятию хеппи-энда. Автор обнадежил меня: всех вылечат.

P.S. Фиолетовых рук не нашла.

Отзыв от Ksan-Kikin

Если бы Харуки Мураками жил на постсоветском пространстве, что бы он писал?

Почему я решил вспомнить именно данного автора? Во-первых, потому что я люблю его работы, и во-вторых, потому что стиль написания мне его очень напомнил. Перед нами история, которая сразу не раскрывает ровным счетом ничего. Девушка просыпается и не понимает, что происходит. Но что-то происходит. Жизнь после смерти? Глюк? Как главная героиня, так и читатель остается до самого конца в неведении. И именно этим сюжет цепляет. Не знаешь, что происходит, но очень интересно? Так сиди и читай. Вот так подходит к концу коротенький рассказик. Милый, душевный, с хорошей смысловой нагрузкой и легким слогом. Однако…
Хочу выделить какую-то найденную для себя изюминку сюжета. Эпиграф уже дает понять, что тема не просто будет раскрываться по конкурсу, но также и отсылать нас к работе Брюсова. В контексте конкурса не каждый сможет понять тему, но, тем не менее. Благодарю за работу, успехов!