“Вот ведь сучка, провела меня и в этот раз”, – капитан с трудом держал себя в руках.

— Мальчик, мальчик, твою мать, не качай стремянку! — орал Вальдемар Тимофеевич на соседского хулигана, стараясь не свалиться вниз.  

Начинающий поэт Самуил Приходько, засыпая, звал Музу, а она лишь хихикала, собираясь на бал, и обещала вернуться утром.

Полковник опрокинул рюмку водки, откинулся на стуле и выдохнул: – Это конец!

“О-го-го, Роза Марковна купила новую люстру!” – подумал Вальдемар Тимофеевич, глядя в бинокль на окно соседнего дома.

Мира посмотрела сквозь стекло в карие прищуренные глаза, отхлебнула винчика и хмыкнула, – Да ты шутишь!..  

Тихо, на цыпочках, Джейсон подкрался к окну и, сгорая от любопытства, дрожа от сладкого предвкушения, взглянул на спальню тёти Джоанны

Но потом погода испортилась.

Проснувшись утром, Вальдемар Тимофеевич умылся, оделся, позавтракал, взял свой кожаный портфель, но подойдя к двери, вдруг вспомнил, что он пенсионер.

Они на прощание слились в страстном поцелуе, как вдруг ключ в замке повернулся, дверь открылась, и вошла жена.

Держа газ на максимуме, она неслась на квадроцикле в сторону бункера, дозиметр щёлкал всё чаще и чаще.

Он оглядел присутствующих тяжелым взглядом и преломил хлеб.