Шорты XXVIII шорт-лист

Васька Котов с трудом дождался, когда родители уйдут, после чего метнулся к компьютеру. Пальцы быстро набрали «корнхаб ком» и запустили видео, где актрису, похожую на его учительницу по литературе, плотоядно осматривали два негра. Васька оглянулся на всякий случай и запустил руку в трусы. Тем временем, за его спиной. – Опять селедка костлявая, – сплюнул Митрич, прапрадед по материнской линии. – Вон же слева в рекламации какая! Перси с мою голову! […]

Катя и Глеб ждали, когда в доме погаснет свет. По задёрнутым занавескам медленно двигалась тень хозяйки – Лидии Петровны. Дольше всех горело окошко спальни. Наконец дом погрузился в темноту. – Пора, – шепнула Катя. – А то уснёт. – Опять ты шепчешь! – рассмеялся Глеб. – Пора уже привыкнуть. Судьба свела их в детдоме, и ещё подростками они решили никогда не расставаться. В восемнадцать поженились. А спустя три месяца ехали

Экран компа издевательски мигнул, изображение стянулось с краёв в центральную точку. Пых! – и всё погасло. Я тупо потыкал пальцем в кнопку «on». Ничего, полный «оff». Затылком ощутил, что-то не так, и развернулся. И тут же по коже щекотно разбежались мурашки. Комнату затянуло слоистым серым мраком. А сквозь него пробивался цвет – пакостно-зелёный, как у пролежавшей месяц в холодильнике докторской колбасы. Тошнотворно запахло тухлятиной. Воздух сгустился в липкое трясучее желе,

Ольга знала, что после той ночи Лешка стал ненавидеть туман и автомобили. Может и поэтому он перебрался из уютного коттеджа на окраине города в эту высотку. Двадцатый этаж. Центр города. Туман если и появляется, то внизу, устилая серым покрывалом просыпающиеся кварталы. Автомобильные сигналы, рёв двигателей – всё это тоже там, далеко внизу. А здесь тишина, последние лучи заката, фото Ольги и уже открытая бутылка виски. Ольга знала и то, что

– Самой ракушки здесь нет, – учитель показал аммонит поближе. – Остался только каменный слепок. Миша с благоговением провёл пальцами по окаменелости, обводя контур древней спирали. Миллионы лет эхом пронеслись в его сознании, воскрешая далёкий вымерший мир. Уснуть он не смог. Всю ночь представлял, как комнату заливает водой, и повсюду плавают призраки гигантских архаичных моллюсков и неведомых рыб. Той весной бабушка жаловалась, что Миша совсем отбился от рук – испортил

Если в любой комнате приглушить свет, то она сама по себе станет загадочной. Вот и комната медиума Айсель была темна и, конечно же, полна тайн. К сеансу всё готово: зеркала занавешены, свечи зажжены, вокруг стола рассыпан круг из соли. На полке бутафорский череп то ли для украшения, то ли для устрашения. – А точно получится? Он умер совсем недавно, – испуганно спросил юноша. – Я не даю осечек, милок, –

Полная луна осветила долину, когда из одинокой могилы, укрытой от посторонних глаз ивой, выпорхнула призрачная девушка. – Опять не пришла, – с тоской прошептала она, зависнув над краем обрыва. – Забыла. Ветки ивы потянулись к прозрачным волосам, поглаживая и успокаивая грустную красавицу. – Да как же я могу тебя забыть, – раздался насмешливый голос. – Мы с тобой с рождения связаны. Ты моя половинка. Вот гостинцев тебе принесла. Только не

В салоне мадам Лиссажю в этот вечер было не протолкнуться. За большим круглым столом с начертанной пентаграммой, заставленном свечами, происходил спиритический сеанс. Тринадцать человек с мадам во главе взялись за руки, замкнув цепь. Кристалл, предоставленный для действа самим князем Козловым, вывезенный им же из большевистской России, находился в самом центре пентаграммы. Несмотря на многочисленных зрителей, толпившихся в некотором отдалении от стола, в помещении было тихо. – Вызываю дух Наполеона, –

— Вот твой билет, примем через восемьдесят лет. Анико непонимающе посмотрела на протянутую бумажку. — А ты думала? Раз и к свету? Сколько отмеряно, столько и будешь среди людей. Хоть тушкой, хоть душкой, — ангел задорно хохотнул. — Но… но я же умерла. — Свободу воли уважаем, но сейчас не твоя очередь. — Я думала, всё закончится, — Анико не смогла заплакать, и просто взвыла, — Что же мне делать?!

В тишине летней ночи я стоял на крыше старой заброшки, наблюдая за спящим городом. Отчаяние накрывало, и выход виделся только один. Но, подходя к краю и вглядываясь в вертикальный эшелон бездны, не решался на финальный шаг. – Думаешь, это выход? – Раздался рядом насмешливый голос. Я обернулся и в свете луны рассмотрел кучерявого юношу с пронзительно серыми глазами, который неизвестно как оказался рядом. Он стоял, опираясь об ограждение, и внимательно