Рассказ №10 Один день из жизни Лёшки Кудесова

Количество знаков : 14994

От голубей в маленьком домике осталось только название. На верхних полках стеллажей по всему периметру бывшей голубятни громоздились ненавистные стеклянные банки. Нижние ярусы и пол под ними уставлены тяжёлыми ящиками с гвоздями, болтами и какими-то ржавыми железками неизвестного предназначения. Средние полки были сплошь завалены всякой макулатурой, сдавать которую бабушка Шура запретила. Отдельной стопой у самой двери лежали тронутые плесенью номера «Роман-газеты» пятидесятых, шестидесятых годов. Всё здесь было старым, пыльным и затхлым.

Лёшка заглядывал сюда редко потому, что боялся стеклянных банок. Покрытые непроницаемым слоем пыли и увитые паутиной, они внушали почти такой же страх и ненависть, как и большой серый пёс, который часто прохаживался по тропинке за огородами. Однажды Лёшка шёл на речку рыбачить и столкнулся с псом нос к носу. Здоровенный, злой, с огромными клыками, он встал на тропинке, ощетинился, зарычал на мальчишку. Пришлось Лёшке пятиться, а после бежать домой без оглядки. Но самое позорное, что это, со своего огорода, видела Инка. И хохотала потом, и врала всем, что Лёшка выдры испугался и драпал, аж пятки сверкали.
– Сама ты выдра! – обозвал тогда Инку Лёшка. С тех пор они не разговаривали.

Ненависть к банкам возникла позапрошлым летом: Лёшке тем летом ещё не исполнилось и шести лет. Тогда тоже ливень обрушился внезапно. Лёшка вбежал в «голубятню» и так сильно захлопнул за собой дверь, что весь домик заскрипел и зашатался. Несколько банок сорвались с верхней полки. Одна или две разбились, ударившись о железки, торчащие из нижних ящиков. Мелкие склянки засыпались в резиновые сланцы, впились мальчишке в обе стопы. А после, когда, плача от боли, злости и обиды, он принялся убирать битое стекло из-под ног, порезал ещё и руки. Но не только раны бесили Лёшку, но и то, что банки, копившие пыль годами, легко и быстро делились ею. Ноги и руки мгновенно покрылись тонким слоем порошка противного мышиного цвета. Из грязных ран сочилась кровь и, смешиваясь с пылью, стекала со сланцев на пол, с рук капала на старые газеты, тетрадки и журналы. Лёшка с минуту испуганно смотрел на всё это, не понимая, что ему теперь делать. Он чувствовал, как по щеке побежала слеза, как начала трястись нижняя губа. Скинув сланцы, он распахнул дверь, босиком вышел под ливень и, стараясь не тревожить раны на ступнях, поковылял к дому. Бабушка Шура, завидев внука, сначала испуганно перекрестилась, будто перед ней возник чертёнок, после заохала, запричитала. А Лёшка ныл, показывал бабуле грязные, мокрые, окровавленные руки. И сам, посмотрев на них, на капающую кровь, заревел во весь голос.

Теперь же Лёшка думал – «и пусть, пусть я немного намокну». Он осторожно прикрыл за собой дверь. Банки над головой одобрительно звякнули.
«Ну, вот, и ничегошеньки не страшно. Подумаешь, набрызгало на ноги грязью, я её и трогать не буду. Ерунда».
Он посмотрел на верхнюю полку, на шеренги стеклянных монстров, серых от пыли. Те лишь слегка вздрагивали, как и он сам, при очередном ударе грома.
Ливень шагал шумно, бил по крыше «голубятни» тяжёлыми каплями и льдинками града. Потемневшее в одну минуту небо грохотало и рвалось на части. Лёшка подумал, что это надолго, что ему совсем не хочется стоять в узком проходе между стеллажами. Осмотревшись, он сбросил на пол две кипы со старыми затёртыми книжками в мягком переплёте, возвышающимися над ровными подшивками газет, и улёгся на полке, как на диване. А дождь всё барабанил по крыше, шумел и хулиганил за дверью. И от этого монотонного гула, от осознания разницы между сухостью, теплом и уютом, которые подарила бывшая голубятня и тем безобразием, что творилось за тонкой дощатой стеной, по телу побежали мурашки. А на душе сделалось так легко и хорошо, как никогда не бывало прежде. Лёшка повернулся набок, подтянул ноги, подложил ладошку под щёку и уснул.

Лёшка открыл глаза. Нарезая полумрак ломтиками, в щели меж досок проливались полоски яркого света, заполненные пыльной взвесью. Дождь кончился, но выходить из укрытия не хотелось. Лёшка подсунул под голову мягкие «Роман-газеты» и принялся разглядывать причудливой формы пылинки-ворсинки, парящие, будто в невесомости. Но что-то мешало, что-то давило. Он приподнялся и вытянул из-под поясницы книжку в невзрачном картонном переплёте, похожую на классный журнал, в который Ольга Юрьевна ставила оценки, только размером точно с «Роман-газету». Первой мыслью было – отбросить книжку в сторону, но из любопытства решил открыть, проверить, а вдруг там есть интересные рисунки или что-нибудь вложено между страниц.
Внутри, на листах цвета обёрточной бумаги оказались какие-то записи, сделанные от руки фиолетово-красными чернилами. Читать Лёшка умел, но не любил. Особенно ему не нравилось прописи. До того надоели ему за учебный год эти самые прописи, что смотреть на них не хотелось. Ещё секунду, и полетела бы странная приписная книжка на пол, но зацепился вдруг Лёшка взглядом за своё имя, написанное непонятно кем и для чего. И он, с трудом разбирая почерк неизвестного писаки, прочитал:

«4 июня 1933 года.
Около часа пополудни меня мамка подозвала, велела отнесть Лёшке харчи. Ему скоро в армию, а покуда подрядился он на железную дорогу, рубить просеку в нашем лесу. По своей воле я бы не понёс. Едят они там от пуза, но как матери откажешь?».

Лёшка усмехнулся. Попытался, загибая пальцы, сосчитать – сколько же это лет прошло с тех пор. Пальцы быстро кончились. Мальчишка вздохнул, отмахнулся той же рукой, которой загибал последний палец, и объявил сам себе результат – «дофигашечки». Принялся читать дальше:

«Пошёл я по кладке у болота да через лес: так ближе выходило, потому как просеку уже у самой балки рубили. Едва в лес зашёл, напоролся на волка. У меня кроме змиевой рогатины да узелка с харчем ничего нету. Бегать от волка нельзя – мне батя об том сто раз сказывал: что, мол, только спину зверю покажи, вмиг кинется. Стоим, друг дружке в глаза глядим. Я – шаг назад, он щетинится. Я – шаг вперед, он рычит. Только влево мне идти дозволил. Вот на деле как волки водят – по пятам за мной шёл.
Не знаю кто, может, мужики-лесорубы или из наших кто, капкан поставил. На том склоне лисьих троп полно, наверняка лису ловили.
Волчица в капкан попалась. Лежит, из сил выбилась, лапа в крови, а около ей шесть волчат – маленькие, лохматые цуцики. Ходят они вокруг мамки, к титькам лезут, а волчица их гонит, рычит. Понимает, видать, что придут за ей, то и цуцикам смерть.
Что делать – не знаю. Волк дальше идти не дозволил, хочет, видно, чтоб я волчицу вызволил, а как? Подойди к ей, так руку отхватит. Всё ж волчица меня подпустила, а палок лесу хватает. Одну всунул, ногой на её встал, другой разжал зубы капкана. Сделался я весь мокрый. Усердствовал так, ажно про страх забыл. А волк глаз с меня не спускал, ходил да порыкивал.
Отвязался от меня волк сразу, как только волчица с цуциками в чаще скрылась. Землю обнюхал подле меня, повернулся и пошёл вслед за семейством. И отошёл недалече, а гляжу – исчез, как и не было его…».

Дальше читать стало невозможно. Низ листа подъела плесень, строчки превратились в кляксы, а самый край вовсе истлел и рассыпался. Лёшка понял, что у него в руках чей-то дневник. Он слышал о таких тетрадках, где люди пишут то, что с ними случилось за день. С самим Лёшкой ничего интересного не приключалось, а уж писать о том, как убегал от собаки, и вовсе было бы глупо. Вдруг кто прочитает, станет над ним смеяться. Так зачем же писать стыдное о себе? Лёшка решил, что заведёт себе такой дневник, когда ему будет, о чём написать с гордостью: вот так, как тут – о встрече с волком.
Он вздохнул, положил дневник на стопку с «Роман-газетами», а сверху прихлопнул теми, что клал под голову: вернул на место. Кипы с книжками с пола поднимать не стал, решил, что скоро вернётся и почитает ещё какую-нибудь интересную историю. Пока же нужно было сходить, показаться на глаза бабушке, а то ругать станет.

На летней кухне фырчал примус. В кастрюле что-то бурлило. Бабушка Шура нарезала лук, потому Лёшка не решился подходить близко. Даже у входа слезились глаза, и чесался нос.
– Ба, да как ты его?! – сказал Лёшка и, не дожидаясь ответа, спросил:
– Можно на улицу?
– Ты где был, друг любезный? – спросила бабушка. – Дождь лил, как из ведра. Смотрю, сухой.
– В голубятне пережидал, – ответил Лёшка. – Можно, а?
– Иди, но от двора ни на шаг! Скоро обедать позову.
– А калитка? – спросил Лёшка, зная, что она всегда заперта, и он единственный, кому не доверяли ключ. Конечно, можно было перемахнуть через забор, и он не раз так делал: во дворе под забором свалены доски, потому перелезть – всё равно, что пешком перейти, а назад как?
– Открыта она, ступай уже, неугомонный.

Лёшка осторожно вышел за калитку, осмотрелся по сторонам. Ни души. Вообще никого, будто вымерли все. Да и кому быть? Генка в деревню уехал. Сашка, Серёжка, Андрей и Димка в пионерском лагере. Не было видно даже Инки, хотя она точно дома. Лёшка ехать в лагерь отказался. Ныл, топал ногами, чуть ли не дрался – так не хотел ехать. Не любил он, когда заставляют ходить, взявшись за руки, строиться в шеренгу, речёвки дурацкие кричать. Не привык он так жить. Мама бабушке тогда выговаривала, что это она Лёшку избаловала, что зря не дала в детсад водить, что теперь ему трудно с другими детьми ладить. Ничегошеньки не трудно, думал Лёшка. Ему просто не нравились эти школьные порядки-распорядки, вот и всё.

На улице было сыро и неуютно. В траву не выйди, она мокрая и холодная. Тротуар весь в лужах.
– Вот, и что можно в дневнике написать? – сказал Лёшка вслух, не опасаясь, что его кто-то услышит. – Вот, что?
Он взял сухую ветку, сорванную ветром и ливнем с дерева, и принялся бить ей по самой глубокой луже, чтобы брызги разлетались как можно дальше.
– Что спал в голубятне, пока шёл дождь? – размахиваясь, сказал он.
– А после вышел на улицу и стал лупить палкой по луже. Так писать, да? – он так сильно стукнул по воде, что сухая ветка хрустнула и развалилась на три части.
– А потом она сломалась, точка, – сказал Лёшка и выбросил остатки ветки в соседский палисадник.
– Алёшка! – донёсся со двора бабушкин голос. – С кем ты там разговариваешь? Иди, обедать пора.
– Ту-ту-тудунь-туду! – затрубил Лёшка в воображаемый горн. – Отряд, шагом марш в столовую! – скомандовал он, и чуть громче выкрикнул бабушке:
– Иду, ба!
Он сделал два строевых шага, после махнул рукой и побежал во двор.

На столе стояла тарелка с красным борщом, политым сметаной. Рядом на холщовой салфетке лежали два больших бутерброда с колбасой и длинный зелёный лук с толстой головкой.
– Руки помыл, – садясь за стол, объявил Лёшка, предвосхищая бабушкин вопрос.
Обедали вместе. Лёшка сначала не осмеливался спросить про дневник. Ведь он чужой. А чужое без спроса читать нельзя. Но потом вспомнил, что было это так давно, что у него аж пальцев на руках не хватило, чтобы сосчитать, как давно это было.
– Ба, а в нашем лесу волки водятся? – спросил он.
– Водились, – сказала бабушка Шура. – А теперь уж и не знаю. Сейчас там железная дорога прямо по лесу проложена. Может, и не осталось их в ближнем лесу. А чего это ты вдруг про волков-то спросил?
Бабушка внимательно посмотрела на Лёшку, о чём-то задумалась.
– Да так, ба. Просто, – отмахнулся Лёшка.
– Постой, постой, друг любезный, – сказала вдруг бабушка. – Так вот он, значит, где! А я ведь его потеряла. А он в голубятне лежит себе и лежит.
– Кто лежит? – удивлённо спросил Лёшка.
– Не кто, а что. Дневник деда твоего покойного, вот что. Ты мне, Алёшка, вот как покушаешь, принеси его, пожалуйста. А то пропадёт он там, сопреет.
– Ба, а как ты догадалась?! – удивился Лёшка.
– Да как же не догадаться, миленький ты мой, когда дед твой про волка своего столько лет мне рассказывал? Спасал, говорил, от смерти на войне его этот самый Серыч. Являлся к нему в самую горькую годину и отводил от смертушки. А от болезни не уберёг. Ты принеси мне его дневник, деточка, принеси, как поешь.
Лёшке показалось, что бабушка заплакала. Или то соринка в глаз ей попала. Слёз не было видно, но она краешком салфетки как будто соринку из глаза убирала.
Лёшка выскочил из-за стола, нырнул у входа ногами в сланцы и исчез за дверью. Через минуту он уже стоял возле бабушки с дедовым дневником.
– Садись, доешь, торопыга, – сказала бабушка с грустной улыбкой, беря у Лёшки дневник. – Никуда бы он теперь не делся, раз уж ты его нашёл.
– Ба, а ты мне почитаешь, что там ещё дед написал? – спросил Лёшка, усаживаясь за стол. – И кто такой там Лёшка, расскажи, а.
– Алёша – это деда твоего старший брат. Не вернулся он с войны. Погиб. Тебя в его честь и назвали. Дед назвал. Не дожил он до твоего рождения, но знал о тебе и наказывал назвать тебя в честь брата. А дневник почитаю как-нибудь. Обязательно почитаю. Ешь.

После обеда бабушка Шура прилегла на диван. А Лёшка вышел во двор в поисках какого-нибудь занятия. Дойдя до огорода, он заметил Инку. Девчонка, обутая в сапоги, шла по своему огороду в сторону речки. В руках у неё было что-то похожее на нарезной батон. Обычный батон, из которого Лёшка любил выковыривать мякиш, за что получал от бабушки по рукам.
– Инка, а ты куда батон несёшь? – крикнул Лёшка. – Рыбу кормить будешь?
Инка остановилась, подняла свой «батон» над головой.
– Это корабль, – крикнула она. – Запускать иду.
– Корабль! – не скрывая восторга, крикнул Лёшка. – Подожди, я сапоги обую. Я с тобой.

– Мы с мамой с троллейбуса шли, а он, бедненький потеряшка, на решётке лежит, в которую вода с дороги стекает, – сказала Инка, когда Лёшка к ней присоединился. – Весь в ветках, в листьях. Я его подобрала, искупала с шампунем.
Лёшка оценил Инкину находку. Кораблик был деревянным. Какой-то умелец выстрогал его из цельного куска древесины. Днище имело киль, а посреди палубы торчал обломок единственной мачты.
– Это яхта, – со знанием дела, сказал Лёшка.
– Это корабль, а не яхта, – сказала Инка. – Или корабль, или уходи, – заявила она.
Она никогда не соглашалась с Лёшкой из вредности.
– Ладно, пусть будет корабль. Какая разница? Яхта тоже корабль, – сказал Лёшка.
– Нет, не тоже, – возмутилась Инка. – Говори, что это корабль, или давай, до свидания.
– Ну, корабль, – глядя на облака, выдавил из себя Лёшка.
– Ладно, – согласилась Инка. – Пойдём.
И они пошли. Точнее, полезли месить огородную грязь. Но разве могут смутить такие мелочи почти восьмилетнего мальчишку и уже восьмилетнюю девчонку, когда у них в руках корабль, а впереди дальнее плавание?

Едва переставляя ноги от налипшей на сапоги грязищи, они добрались до воды. Река напилась ливнем, поднялась, местами вышла из берегов. На лужайке «экспедиция в полном составе» весело побегала по широкой мелкой луже, обивая и отирая о мягкую щётку затопленной травы жирный огородный чернозём. После Лёшка привязал к обломку мачты шпагатную нитку. Инка, как единоличная владелица судна, прошла выше по течению, чтобы оттуда «отчалить корабль от пристани» и начать «травить швартовый» шпагат.

Одно мгновение. Лёшка даже не успел сообразить – как это произошло. Он видел, словно это была фотография, на которой Инкины ноги вдруг оказались выше головы, а руки широко распахнуты. Наверное, Инка поскользнулась и полетела в воду. И теперь она барахталась там, не находя опоры, не доставая до дна. А плавать Инка не умела. Сапоги «на вырост» с Лёшки соскочили мгновенно, будто он долго тренировался скидывать их одним коротким движением ноги. Ещё секунда, и он уже летел с помоста «щучкой».
– Держись, – кричал он Инке. – Не бойся.
Инка, наверное, всё слышала, но держаться уже не могла, её голова скрылась под водой.
Лёшка нырнул с открытыми глазами. В мутном потоке почти ничего было видно. Только светлое пятно впереди. Как будто Инкино платье. Это была она. Лёшка подтолкнул девчонку наверх и вынырнул сам. Инкина голова лишь на мгновение оказалась над водой и снова погрузилась. Лёшка ухватил девчонку за волосы и потянул вверх.
– Дыши! – приказал он, едва её губы оказались выше уровня воды.
И Инка вздохнула. Сначала робко, будто опасаясь захлебнуться, а после задышала глубоко и часто.

– И вовсе я не тонула, – заявила Инка, едва выбравшись на берег. – Ты меня за волосы таскал! Дурак! – сдерживаясь, чтобы не зареветь, сказала она и, опустив голову и закрыв лицо руками, пошла к своему огороду.
Лёшка ей не ответил. Он, насупившись, вытянул кораблик на берег, смотал шпагат, и положил игрушку на помост. После ополоснул ноги в луже, обулся и тоже отправился восвояси. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как большой серый пёс, старый Лёшкин неприятель, вышел из кустов и преградил дорогу. Уступать мальчишке тропинку он явно не собирался. Однако в этот раз не рычал и не щетинился. Стоял и смотрел Лёшке прямо в глаза. И Лёшка стоял и смотрел в глаза псу. И не было в Лёшке ни капельки страха. Лишь уныние и обида на Инку за её вредность.
«Только спину зверю покажи, вмиг кинется», – вспомнились Лёшке дедовы слова из дневника. И стал он присматриваться к псу. Вроде бы большой, серый пёс. Немного похож на волка с картинки в букваре, но откуда ему взяться здесь, на окраине города? А этот прогуливается тут вдоль берега, и никто из взрослых не кричит – «волк».
– Ты волк? – спросил Лёшка у пса. – Ты Серыч?
Тот вздрогнул. То ли от того, что к нему по-доброму обратился маленький человек, то ли откликнулся на имя.
– Серыч, – с теплом в голосе повторил Лёшка, решив, что он угадал, что стоит перед ним тот самый волк – дедов друг.
Пёс наклонил набок голову и посмотрел на мальчишку как-то иначе, с едва уловимой готовностью перейти от вражды к дружбе.
– Серыч, – совсем уверенно и по-дружески назвал его Лёшка.
Пёс или волк вильнул хвостом, зевнул, вытянул передние лапы, прильнул к земле. После поднялся, повернулся, и лёгкой трусцой побежал прочь по тропинке, уступая мальчишке дорогу. И отбежал недалеко, и отвлёкся Лёшка лишь мгновение, а посмотрел вперёд – нет Серыча, будто и не было его вовсе. Мальчишка зажмурился и помотал головой – не помогло, нет никого, вообще.

«Нетушки», – проходя мимо «голубятни», вздохнув, заключил Лёшка, – «о таком в дневнике тоже писать нельзя. А то вдруг, кто прочитает. Да и не очень-то нужен мне этот дневник».

Подписаться
Уведомить о
35 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Lepetenok

Есть по тексту шероховатости. В нескольких местах повторения слов, корявости. Вроде написан хорошим языком, но читать было откровенно скучно.  ? 

0
Кирин59

Внимание: субъективность данного комментария может превышать значение, допустимое для принятия моего мнения во внимание.
Вот хороший рассказ, душевный такой. Но несколько затянутый показался, чему немало способствовали большие абзацы. История с банками, например, на общий сюжет не влияет, а занимает 1,1 тысячу знаков без пробелов (и компактно запихана в один абзац). И текст к тому же полнится множеством лишних слов с повторениями (они, наверное, могли сэкономить тоже тысячу-другую знаков).
Но это текст, его можно потом при желании доработать. История же получилась приятно ламповой. Хотя я еще сомневаюсь над сюжетной линией с Инкой – она ни к чему не привела ведь в итоге, просто случилась. Ну а к чему она могла привести, если героям по шесть лет (почти и уже), верно? Едва ли Инка вмиг изменилась бы (хотя могло произойти и такое), даже после произошедшего. И то, что она все отрицала, даже идет этому персонажу (хотя она могла бы и промолчать, к примеру).
Но это уже мои фантазии, не относящиеся к фактам. А они, факты, суровы: название обещало один день, и рассказ его предоставил. А что было потом – это уже другая история. В общем, рассказ хороший, но стоит доработать текст.

1
UrsusPrime

Но разве могут смутить такие мелочи почти восьмилетнего мальчишку и уже восьмилетнюю девчонку
Он же там про прописи чесал – те первый класс.
До похода в пещеру с первым поцелуем, если следовать Марку Твену, еще 4 года.

1
Кирин59

Да, моя ошибка – поторопился вчера. Прошу простить.

1
UrsusPrime

А у меня тоже кстати чесалось что где-то в начале было упоминания про шесть лет. Но искать лень. Так что может что показалось не показалось.

2
Кирин59

Ненависть к банкам возникла позапрошлым летом: Лёшке тем летом ещё не исполнилось и шести лет.

Вот откуда я их взял  ?  В самом начале в том самом ненужном абзаце на 1,1 к. знаков.

2
UrsusPrime

Ага точно! Про банки имхо там задел был какой-то с их разбиванием и что он порезался. По идее там как раз накапывание на тетрадь и он бы так ее нашел (, с рук капала на старые газеты, тетрадки и журналы.). Но потом был добавлен кусок про лежание на газетах.

1
UrsusPrime

Денискины Алешкины рассказы. Чувствуется откровенное деление на главы с единой связующей сюжетной линией в виде Серыча. Только у Драгунского все в мажоре. А тут минор и дождь. Персонажи интересные, но раскрытие не полное (акушеры меня поймут). У Инки вторая половинка не показана – даже спасение и поход домой, которое по идее должно было показать ее с темной светлой стороны не состоялась – буквы кончились похоже. А так бы этот “день” длился и длился. Бабушка двумерная плоская. Она просто картонной курочкой с двигающейся головой кудахчет на втором плане.
Рассказ вообще очень похож по композиции и настроению на Муми-Троллей Туве Янсон – такая же закапсулированный вне времени кусок реальности с ограниченным числом участников, нарисованный бежевыми красками под депрессивную скандинавскую инди музыку. И это неплохо. И не хорошо. Это вот так, как есть – страница из дневника мальчика, который сам мальчик писать не стал, боясь, что кто-то прочитает. Но коварный автор все-таки всё за него написал и слил в интернет. Однозначно найдет своего читателя, особенно если автор добавит главу про какого-нить кота и как Алексей с Бекки Инкой потерялись в пещере.

4
Windfury

Если бы не мастерство автора, то было бы скучно. Вот честно. Умению передать избитую идею столь красивым образом можно только позавидовать. Из плюсов хочу отметить, что люди, которые ценят вечное, доброе, красивое до сих пор существуют, например моя мама. Обязательно дам ей почитать этот рассказ. Даже интересно узнать, что она скажет. А вот мне уже не то. И не потому что плохо. Скорее мое отношение к рассказу можно описать как холодный взгляд циничного хирурга. Могу констатировать, что все хорошо, но не трогает сердце от слова совсем. Слишком не актуально. Не работает это. Люди читают такие рассказы, умиляются, а потом с остервенением желают невинным детям погибели в ядерном пепле во имя торжества справедливости. Как уживается в головах одно с другим, я не знаю. В общем, нужно что-то не просто красивое, но и умное, серьезное. Тили-тили  – эстетической школой всех победили, больше не проканает.

0
Good Reading

Доброго дня, уважаемый автор!
Скажу сразу, что мне импонирует Ваше писательское мастерство.
Но!.. Отличный текст, а не сюжет. Конфликта, наверное, не хватило. Это моё субъективное восприятие.
Возможно Ваше произведение войдёт в мой ТОП-5 на голосовании.
Успехов в творчестве!

0
alla

зачиталась. Трудно будет выбирать, хорошие рассказы пошли. Только откуда Лешка знает про речевки в лагере, если он там не был.

2
Клиентсозрел

К тексту особенных претензий нет.
Кому-то нравится, кто-то без восторга прочитал. Я бы не стал особо хвалить, как и придираться к сюжету, конфликту и финалу.
Самое слабое звено, имхо, это волчица в капкане.
Судя по дате записи (4 июня), волчата только начали вылезать из норы (изучаем матчать в инете) – значит, далеко уйти не могли, только по запаху или скулежу матери определить ее местонахождение.
Отсюда вывод: капкан находился чуть ли не напротив волчьего логова. Как, зачем, с какой балды волчица в него угодила? Она должна была знать/видеть/чуять эту ловушку, поскольку охотник не мог бесшумно и невидимо соорудить опасную западню. Кроме того, волчице незачем далеко уходить от логова, оставляя шебутных цуциков. Их кормит и охраняет волк-самец, как и положено в волчьем мире отцу семейства.

может, мужики-лесорубы или из наших кто, капкан поставил. На том склоне лисьих троп полно, наверняка лису ловили.

Вопрос по матчасти: может ли волк попасть в лисий капкан?
И еще: совместимы ли волчьи норы и лисьи тропы?
И еще: относительно неподалеку (по тексту) просеку рубили. Вряд ли очень осторожные волки выберут столь беспокойное место для родов и выращивания детенышей… почему рядом? потому что Серыч мальчика вел не очень далеко…не за десять же верст!
Все эти мелочи – не придирки, а попытка анализировать нюансы, поскольку дневниковые записи – одна из кульминационных граней рассказа, к этим деталям особое внимание и, извините, легкое недоверие.
Разбитые банки и тонущая девочка, и даже “серьезное” проникновенное чтение дневника маленьким мальчиком не вызывают столько размышлений, как волчица, за которой прибежали все волчата.

2
Клиентсозрел

У меня была неубедительная версия, что волчица выбежала за самым беспокойным щенком и, спасая его. угодила в капкан. Косвенно “непослушный волчонок” отражен в “Белом Клыке” Лондона

К тому времени, когда волчица стала покидать берлогу, отправляясь за дичью, волчонок уже как следует усвоил закон, запрещавший ему подходить ко входу в пещеру. Этот закон усиленно и неоднократно внушался ему мордой и лапой волчицы, а кроме того, в нем самом постепенно развилось чувство страха. 

У Некрасова волчица надолго оставила щенят, чтобы любой ценой добыть пищу:

У ней сосцы волочились, Кровавым следом, матушка. …Сама едва живехонька. Зубами только щелкает Да дышит тяжело. Под ней река кровавая, Сосцы травой изрезаны, Все ребра на счету. Глядит, поднявши голову, Мне в очи… и завыла вдруг! Завыла, как заплакала.

Но у Лондона и Некрасова волчицы вынуждены были покидать убежиша, поскольку погибал волк-добытчик.
А тут этот товарищ жив-здоров оказался…да еще с магическим даром. Но жену не спас, ротозей.

1
UrsusPrime

Он был на работе (деревенских пацанят пугал с 8 до 17 с перерывом на обед). Приходит весь усталый как собака – грит, жена давай борщ. А жена в капкане. Иди грит в круглосуточную аптеку купи ченить от капкана. Ну че делать, оделся пошел – а навстречу мужик. Ну и далее по тексту.

1
Клиентсозрел

В общем…да, и такое возможно. Охотясь, волк обычно далеко отходит от берлоги. Мог запоздать.
Но меня не покидает легкое возмущение (это не к автору, а фокалу!), что опытные звери не учуяли капкан!
Вспоминая “Рольф в лесах” Сетона-Томпсона, обращаю внимание, как трудно было охотникам размещать и маскировать капканы на зверей – те чуяли железо сквозь землю, опилки, кровь и золу.

1
UrsusPrime

Капкан был пластиковый)))) С алиэкспресс.

3
Polo4anin

Доброго времени суток!
Рассказ показался несколько затянутым. Неоднократно ловил себя на мысли, когда же конец.
Наблюдалась какая-то авторская проблема с влагой: фразы “пусть я намокну” и “сделался мокрый” какие-то неискренние и неестественные.
Лексика Лёшки порой не соответствует почти 8летнему мальчишке:приписная книга, нарезной батон, травить швартовы, киль.
Кажется, что склянки и осколки – несколько разные вещи, и первым в сланцы трудновато забиться.
Пёс прохаживался – ну, как-то режет глаз мне.
8летний пацан обязательно умеет читать, не обязательно тратить на этот факт драгоценные знаки.
По истории:насыщенно, в описательной части местами очень хорошо, про “нарезать ломтиками” вообще отлично.
Момент “утопания” смазан. Может быть, у нас речки другие, но чтоб сразу с головой…
С волком мистика, конечно, столько не живут. Это, наверное, самое Удивительное рядом в этом рассказе.
Автору удачи!

2
Эллен

Каким бы ни был этот рассказ – он не в тему. Ни в одну, ни тем более в другую. Понравились некоторые описания, но это всё. Очень много несоответствий. Зачем вообще этот волкопёс шатается по округе? В его появлениях есть какое-то мистическое значение? Какое? Если призрак волка собирается защищать внука, как защищал когда-то деда, то должен появляться в соответствующих ситуациях. В чём смысл рассказа? Мальчик прочёл дневник. Ну и что? Ну и всё.

0
Эллен

И почему же? Мальчик настолько хорошо плавает, что смог спасти свою ровесницу. А второй раз он зачем появился? Почему с чердака не выгнал до того как мальчик стал кровью истекать? А призрак ли это? Или просто большой серый пёс, а история совсем не мистическая.

0
Клиентсозрел

Дневник 90-летней давности.
Ретроспектива, погружение в историю рода.
Память и радость для бабушки.
Винтаж поколений.
Знаете, я в 11 лет вел дневник своего аквариума. Полгода вел, потом бросил.
В сорок пять снова вернулся к рыбкам. нашел эту тетрадь и не отказал себе в удовольствии под старой детской записью …продолжить:

…ненадолго отошел. Не прошло и тридцати пяти лет, как вернулся. Итак, сегодня в большом аквариуме подрались скалярии…

Это было восхитительно ))))

2
Эллен

Ну, если с этой стороны зайти, то удивительная история в дневнике деда, который (дневник) всё время находился рядом на чердаке, вполне сойдёт за привязку к теме. Я бы с удовольствием почитала дневники своих предков. А свои – да – ностальгия, милота, и даже удивление. Как быстро Вы меня убедили.

1
Мира Кузнецова

Это и сейчас восхитительно:) не знаю как сюда попала, на чё нажала на энтом телефоне.

0
Мишка Пушистая

Прекрасный рассказ на тему «Удивительное рядом». Детство — замечательная, благодатная пора для разных открытий. Тут тебе и старая голубятня, и дневник, и кораблики. Дружба с соседской девочкой и… волком. Странным волком, будто бы из дневника. Многое переплелось в тот удивительный день.
Рассказ берёт атмосферой детства, читатель словно ребенок находится в состоянии ожидания чуда и эти чудеса случаются. Ожидания оправданы. 
Больше всего понравилось испытывать положительные эмоции от рассказа. Он весь источает сказочные флюиды и азарт новизны. Благодарствую за труды, автор ? 

1
Мира Кузнецова

Не буду выдергивать репьи из текста – сами справитесь потом, автор. Текст вкусный из разряда “для гурманов”. Спасибо за доставленное удовольствие.
Удачи и вдохновения.

0
Valico

Отличный рассказ. Очень понравился.
Неспешное повествование с мельчайшими подробностями, с погружением, с вырисовыванием характеров героев. И все взаимосвязано, без роялей. Все ружья выстрелили, автор молодец.

1
Александр Прялухин

Хоспаде, у мало-мальски приличного хозяина банки не падают от стукнувшей двери, а здесь даже “осторожно прикрыв” ее герой заставляет банки звенеть. Они что там – специально так поставлены, чтобы от пинка любого муравья на пол валились? Извините, не сдержался.
Рассказ хороший. Если бы не мистика, был бы похож на детский фильм годов 80-х прошлого века.
Чтобы прям восторг был после его прочтения, такого нет. Но рассказ хороший. Больше, конечно, благодаря языку авторскому, без корявостей стилистических и даже наоборот – с красивыми оборотами. Сюжет попроще, чем язык, хотя… Иногда простое только со стороны таким кажется, а за этой простотой могут стоять творческие муки и множество отброшенных вариантов, долгая работа над шлифовкой текста. В общем это однозначно в топ-5, если только среди оставшихся рассказов не найдется чего-то ещё покруче.

1
Террапевт

В фильме Шукшина «Живет такой парень» есть фрагмент, когда главный герой в больнице разговаривает с пожилым учителем о счастье. Старик читает герою Куравлева сочинение ученика. Короткий рассказ о жизни абсолютно счастливого человека. Вот. Для меня рассказ о похождениях Лешки Кудесова – это попытка передать такой же детский незамутненный взгляд на мир. Образ беззаботного взросления. Рад за автора, взявшегося за такую непростую задачу. И желаю ему, или, скорее всего, ей, – найти своего читателя.

0
Мушавер

Автор хорошо владеет слогом, поэтому серьёзных шероховатостей, мешающих прочтению, в тексте мной обнаружено не было. К середине рассказа мне стало немножко скучно. На мой взгляд, сей рассказ можно было бы сократить раза в 1,5. Однако впечатление от данного произведения осталось, в целом, приятное.

0
Kortes

Вначале рассказ показался скучным, но постепенно автор незаметно починил меня и заставил дочитать до конца на одном дыхании. Мне трудно было сопереживать Лёшке, в 8 лет я был совсем другим. А он и девчонку спас, и волка не испугался, и бабушке приятное сделал. Хорошо! В пятерке. Любопытно было бы прочесть еще что-нибудь из творений автора.

0
логотип
Рекомендуем

Как заработать на сайте?

Рекомендуем

Частые вопросы

35
0
Напишите комментарийx
Прокрутить вверх