Рассказ №13 СьюКи, Лав, sex, love

Удавка стянула шею Лав и потащила сопротивляющееся тело наверх. СьюКи тут же сунула пальцы под матерчатую петлю в попытке ослабить натяжение. Земля стремительно уходила из-под ног, бессильно молотящих воздух.
– Нет, тварь! Нет! – только и успела крикнуть СьюКи перед тем, как оказаться в незаметном лазе под сводом тоннеля и получить удар по затылку.
Темнота накрыла и без того чёрный мир каменного коридора.

СьюКи на секунду приоткрыла неподъемные веки, улыбнулась лицу сестры, лежащей с закрытыми глазами. «Жива», – подсказало внутренне чутье. В полумраке помещения пахло свечным воском и еще чем-то тяжелым. Мужские голоса звучали глухо. Слух СьюКи сумел выхватить только обрывки:
– Нельзя… Только днём… Мы должны есть… Она, они… Ночью… Приманка… Как мы… Подожди.
СьюКи резко повернула голову на голоса. На секунду возникли размытые силуэты двух, нет, не человек, а человекоподобных существ с козлиными рогами на головах. В голове девушки перевернулась темнота и накатившая слабость отключила сознание.

– Милая, просыпайся! – Лав погладила сестру по левой щеке. Маленький круглый шурф-окно направлял к полу косой солнечный луч. Невесомые пылинки кружились в тягучем воздухе.
Девушки сели и оглядели помещение – крепкая железная дверь, столик, допотопная тумбочка с оплывшей свечой, еще тёплая печка-камин, двуспальная кровать, сооруженная из массивных буковых веток и арматуры, покрытая рваным матрасом и всяким тряпьём. Стены, пол и потолок – всё из бетона.
– Да уж, далеко до нашего номера в НиЛимсе. – улыбнулась СьюКи. – Давно не спишь?
– Примерно полчаса.
– Что это? – взгляд девушки опустился к полу.
Холодные металлические браслеты окольцовывали ноги.
– Мы на привязи.
– Зачем? Какому психу понадобилось запирать и приковывать нас?
– Кто знает, СьюКи, кто знает. Мы будем молиться, и даст Бог – сбежим и добрёмся до Кам-Джи.
События прошедшей ночи вспышками возникали в памяти. С тех пор как они покинули бордель в НиЛимс, минуло почти трое суток. Последняя их ночевка прошла в небольшой горной деревеньке. Хозяйка ночлега отговаривала от перехода. Старая карга явно хотела на них заработать, предлагая пожить у неё до полного схода снега. Лавины привели к обвалам и оползням в горах.

Старуха перебирала у камина своё вязание и поглядывала в окно. Её белые зрачки наводили страх, а голос, казалось, предвещал беду: «Горы, горы, обвалы… Всем известно, жди беды. Недра земли исторгают такое, что вам и не снилось. Земля родит чудовищ. Земля дышит ядом. Она хоронит в своей утробе еще живых и из подземных глубин слышатся их предсмертные стоны… Ждать. Нужно ждать. Неделю, месяц. Глупые уродины, никто не осмелится идти через тоннель. Месяц назад двое попробовали, ха-ха, пройти его по снегу. Вчера ветер прикатил голову рыжего прямо на центральную площадь. Как тыкву… Это горный дьявол… За грехи человеческие. Нельзя сейчас в тоннель. Нужно ждать».
СьюКи и Лав это поняли слишком поздно.
Лязгнул засов, заставив девушек вздрогнуть и задержать дыхание. Существо, одетое в красную хламиду, полностью закрывающую его от макушки до пят, вошло в комнату. Девушки с ужасом в глазах глядели на его огромный горб, капюшон, скрывающий уродливую голову, и маску с прорезями для глаз.
– Ужин, – горбун поставил небольшую корзину на стол и удалился.
– Я боюсь, – похолодела Лав.
– Мы сбежим! Нам нужно придумать план, – прошептала её сестра.

То, что в напиток подмешали нектар цветов асфоделя, они догадались не сразу. Голова тяжелела, сознание путалось и порхало где-то на грани. Музыка, звучавшая из стен, совершенно не помешала бы внезапному сну.
В дверной проём упала тень, увенчанная крепким мужским торсом с двумя головами, на каждой из которых росли небольшие рога. Но кто бы ни стоял в дверях – им было уже всё равно, ведь цветочный опий разносил по телу приятное тепло.
Чьи-то крепкие руки застегнули металлические браслеты у изголовья кровати, а затем молниеносно сорвали одежду и бельё. Широко разведённые браслетами ноги совсем не сопротивлялись.
Лязг цепей вторил звукам музыки.
Пламя свечи вырисовывало на потолке чёрные узоры.
Комнату наполнило звериное рычание и тяжкое сопение, словно кто-то втягивал носом запах.
Лав попыталась открыть отяжелевшие веки, но сумрак комнаты и лёгкая эйфория не позволили ей поднять голову с подушки. Тепло растворялось в воздухе, музыка просила двигаться в такт.
Два твёрдых и мокрых языка коснулись нежной кожи между ног, прошлись по всем розовым складочкам, словно пробуя на вкус, смачивая, раздвигая. Одновременно крепкие руки синхронно схватили полукружия грудей и сжали затвердевшие соски. Стон девушек еще больше раздразнил монстра. Он резко придвинул податливое ласкам тело, закинув ноги себе на плечи.

Мягкая шерсть ласково щекотала стопы. СьюКи захихикала. Лав улыбалась в предвкушении. Белые капли девичьего сока только и ждали твёрдую плоть, стекали вниз к тугому пульсирующему узелку. Монстр мастурбировал, размазывая соки по розовым щёлочкам. СьюКи провела языком по приоткрытым губам сестры. Монстр зарычал и два члена одновременно пронзили две девичьи дырочки, наполняя собой, проникая внутрь. Лав закусила губу и схватилась за спинку кровати. СьюКи со стоном изогнулась, еще больше насаживаясь на член. Монстр двигался как поршень, сминая здоровенными ладонями трясущиеся бёдра и груди. Кровать тряслась под могучими ударами, цепи лязгали, а девушки стонали всё громче от беспрерывной мучительной, сладкой ласки. Движения монстра ускорились, приближаясь к пику наслаждения. Женское естество выворачивалось навстречу неутомимой мужской тверди, которая скользила и скользила, тёрлась, росла и пульсировала и, наконец, изверглась в женское тело белым мускусным потоком.
СьюКи и Лав содрогнулись в конвульсиях наслаждения. Глаза их по-прежнему оставались закрыты а лица оскалились улыбками.
Двухголовый слез с изножия кровати:
– Сегодня всё.
– Всё.
Поднял с пола полотенце и вышел, заперев за собой дверь.

– Милая, проснись! Как себя чувствуешь? – СьюКи чмокнула сестру в нос.
Лав уже знала ответ:
– Замечательно.
Девушки потянулись, упираясь руками в спинку кровати.
– Послушай, что я придумала…
– СьюКи , должна тебе сказать, у меня такого никогда ни с кем не было. Он великолепен, ты согласна?
– Да, он лучше всех тех искателей экзотики, что встречались нам за всю жизнь, но послушай…
– И, главное, всё натуральное, своё.
– Кожаный ублюдок, по факту, он опоил и изнасиловал нас.
– СьюКи, мы всю жизнь работаем в борделе. Мы обслуживали клиентов от безногих сталкеров со сползающей кожей, до Безглазых. О каком изнасиловании ты говоришь? Мы подходим друг другу как кусочки пазла.
– Ты заблуждаешься, не вздумай…
Массивная дверь открылась, и горбун в красном балахоне палача отстегнул их от кровати, но снова сковал цепи между собой.
– Гулять.

Выход на поверхность оказался совсем рядом с местом их заточения.
Щурясь на ярком весеннем солнце, они стояли на покатом склоне горы, поросшей редким лесом и усеянной валунами. Справа мелькнула бирюзовая гладь водоёма.
Сёстры пошли, осторожно ступая между оскольчатых серых камней и цепляясь руками за ветки. Зайти в воду так никто и не решился. Природа ожесточилась на людей. Кто знает, что поджидает под поверхностью воды, да и вода ли это.
– Купаться можно, – раздался позади голос горбуна.
– Отвернись, пожалуйста!
Но он продолжал сидеть поодаль и смотреть, как падает на серые камни одежда и вода нежно обволакивает бархатную кожу. Душа тянулась к прекрасному.
Девушки плескались и резвились в горном озере, а по другую сторону горы в костре догорали человеческие останки – то, что не пригодилось для ужина.

Горный бес приходил каждую ночь, заковывал их в кандалы и насиловал в самых изощрённых позах, размазывал по лицам семя, играл в кукловода. Власть и страсть набухали в его венах. Он подсаживал девушек на цепкий крючок сладострастия и вседозволенных удовольствий, так, что они уже не могли без него. Он не замечал, как женская слабость, выносливость и любовь делают его уязвимым.
– Достаточно нектара асфоделя, я хочу оставаться с тобой в сознании! – крикнула Лав вслед уходящему горбуну, чтобы её голос донёсся до дальних уголков.
В конце концов, хозяин ласков, и пора научиться доверять. Они могли бы показать всё, чему научили их бессонные ночи в борделях НиЛимса.
Когда в полночь горный бес возник в дверях, обнажённые девушки уже ожидали его натёртые пахучими маслами, а на кровати алели разбросанные цветы хиганбаны.
Монстр погладил СьюКи по левой щеке, Лав – по правой, и вложил вздыбленные члены в манящие приоткрытые губы.
Чёрные силуэты на потолке заплясали свои безумные рогатые танцы.
И никаких кандалов.

– Ты всё ещё хочешь в Кам-Джи, только честно?
Лав посмотрела на сестру так, словно от её ответа зависела вся её жизнь. СьюКи взорвалась:
– А ты? Только не говори, что за каких-то полгода ты привыкла. То, что мы всегда накормлены и под присмотром – ничего не значит. Да, мы помогаем по хозяйству и ходим вместе на охоту, ловим скальных кротов и обрабатываем их тушки. Но мы пленницы! Мы едим человечину! Он их убивает, а мы едим! Ты так хочешь провести остаток дней?
Лав вжала голову в плечи, на глазах блеснули слёзы.
– Мы так мечтали о Кам-Джи. Только подумай: там люди терпимее, чем везде, если ты мутант или с рогами, то не будут насмехаться. Мы найдем нормальную работу.
– Мне нравится здесь, – тихо произнесла Лав.
– Милая, он рассказал нам о тоннеле, о ядовитом метане в середине и кислотных желейных каналах. Мы сможем. Мы пройдём! Попытайся поверить в нашу мечту хотя бы ради меня! – горечь сквозила в голосе СьюКи.
Они сидели в своей коморке, отвернувшись друг от друга и взвешивая все «за» и «против» побега.

Случай сбежать представился тёплым осенним днём.
Полуденное солнце ласково погладило пропитанные тоннельными страхами волосы. Ветер толкнул в спину: «Прочь».
Сёстры с упорством взбиралась на старую тоннельную насыпь, обходили валуны и деревья. Мелкие серые камни скатывались вниз, к выходу, создавая шуршащее эхо.
– Вперёд, навстречу городу, где мы будем счастливы!
Внезапно Лав ухватилась рукой за ветку.
– Стой, СьюКи! Я не могу.
Тишина оглушила горы.
– Почему? Ты же так хотела свободы!
– Теперь не хочу.
– Лав, город нас ждёт. Там будет много людей, и красивые платья, и мужчины будут дарить нам деньги и украшения. Мы не можем вернуться.
– Ты ошибаешься! Что нас ждёт в городе? Опять будем выступать в играх или шоу? Или вернёмся в бордель? Каждый, кто нас видит, тычет пальцем – смотрите, что за уроды! Нас боятся, СьюКи. Земля после взрыва стала другой, но такие как мы с тобой и как… он, – Лав махнула рукой в сторону тоннеля, – никуда не делись. Мы – мутанты, монстры. И наше место здесь. Вдали от людей.
СьюКи внимательно посмотрела на сестру, вглядываясь в глубину изумрудных глаз.
Девушки стояли в окружении солнечного света. Ветер развевал их длинную юбку, из-под которой выглядывали две ноги, обутые в армейские ботинки. Правой рукой Лав придерживала сумку, перекинутую через левое плечо СьюКи.
– Я всегда с тобой! – СьюКи склонила лоб ко лбу своей нераздельной сестры. Правая и левая рука сиамских близнецов обняли хрупкие плечи.
В тени тоннельных сводов, скрестив руки на груди, стоял и смотрел на них рогатый двухголовый монстр в красном балахоне палача.